Обреченно дрогнуло в груди, когда стало ясно, что Узлов уже не жилец. Что ни говори, а если прибирает кого - к этому тяжело равнодушно отнестись.
Ну, упокой, Господи, как говорится.
Силится дрожь внутреннюю не упустить, чтоб руки ходнем ходить не начали. Отслеживает направление, Игорь Семёнычем заданное. Прикидывает как изловчиться бы, да вражину очередью достать. Ничего, чужеядики. Ничего, милые. Брат Кондратий и вас стукнет. Обо всём пожалеете, даже о вздохе каждом.
Только про себя просит Козловская, просит кого-то сверху. Чтоб в холоде забвенья остыло тело её не раньше, чем в текучем мраке растворится, в пепле жгучем падёт последний враг. Лишь бы до момента этого не рассыпаться, не расплавиться, не расплескаться.