Неофиты во главе с куратором бросились врассыпную от разваливающегося дома. Соколов вёл прицельный огонь по немногочисленным уже целям, метко отстреливая летучим тварям лапы и крылья. Ненависть заставляет вжимать спусковой крючок сильнее, до хруста, когда посеребренные пули с грохотом вырываются из ствола, дырявят проклятую плоть и выживают адских созданий прочь из этого мира.
Королёв, кашляя и хромая, без чьей-либо помощи сумел быстро подняться на ноги и отковылять подальше, пока бетонный блок, служивший несущей стеной четвертого этажа, не рухнул с чудовищным грохотом туда, где неофит был мгновением раньше. Боль сковывает рассудок, пронзает грудь, терзает лицо и содранную до влажного мяса кожу на колене, но Королёв всё еще жив и не может не радоваться этому - щелкает дрожащим пальцем, спуская курок. Раз. Два. Угрюмый счёт демоническим созданиям и патронам, изведенным на них. Три. Четыре.
Козловская, отскочив от груды обломков, отбежала в сторону детской песочницы, кувырком закатилась под "грибок" с железной крышей, который спустя какую-то долю секунды сшиб четырехкрылый демон-подранок, намереваясь унести Алёну в еще хмурое небо, чтобы там разорвать на части, принеся в жертву своему повелителю, и попросить открыть крошечный портал назад, прямо на Поля Ужаса.
Страх трепещет в груди плотным комком, но ярость, желание отыграться за погибших товарищей, заставляет сжать в руках рукоять пистолета. Стрельба по движущейся мишени не сложнее стрельбы в тире, если ты знаешь, куда движется цель. Алёна видела, как три пули пронзили хребет крылатому монстру, видела, как луч ослепительного света срезал его, превратил в сноп искр, в пыль, которую унёс колючий ветер. Месть - блюдо, которое восхитительно всегда, что бы там не говорили персонажи фильмов и книг.
Чернов, теряя сознание, со всей силой вбивает автоматный ствол в раскрытую пасть уродливого демона и вжимает спусковой крючок, уже не слыша и не видя ничего. Череда вспышек тонет во мраке, чудовищная хватка обугливающих тело неофита лап слабеет, и Александр падает камнем вниз.
Зима видит это, устремляется туда, ближе к предполагаемому месту падения, чтобы дотянуться до своего подчиненного тонкими волнами психокинетической энергии, заставить его тело падать медленнее, чтобы минимизировать урон.
"Не успел!" - вдруг понял Зима. Слишком далеко. Тело Чернова размытой черной точкой пронзает серые небеса и исчезает в нескольких километрах южнее, за металлическими коробками разномастных гаражей.
В этот момент строение окончательно разваливается, складывается под давлением разрушенных верхних этажей, и пылевое облако высотой с дом накрывает всё - неофитов, Зиму, старца и его яркий луч, сжигающий нечисть.
В течение нескольких минут пылевой туман не дает неофитам возможности видеть, а грохот оглушающим эхом стоит в ушах. Слышны стоны и рёв демонов, рыскающих в пыли, ищущих способа вернуться во мрак или спрятаться от гнева агентов ГСМН. Соколов, прищурившись, видит, как толсторогий бес, от которого идет тошнотворный смрад серы и гноя, выныривает в метре от него и заносит саблевидную лапу, покрытую гниющими наростами, собираясь разрубить смертного надвое с клёкотом, напоминающим извращенный, низкий гул тромбона.
Вдруг застывает демон, опускает лапу. Становится на жирные, затертые колени, упирается толстенным уродливым лбом в землю. Позади него возникает фигура старика. Тот самый дед, который выдавал неофитам оружие и снаряжение. Зима уже узнал его. Бетонная пыль и песок, казалось, струится, не задевая ни его, ни воздух вокруг него в радиусе метра.
- Всё в порядке. Как тебя зовут, паренёк? - говорит дедок, одетый скромно, так, как обычно и одеваются люди его типа - кепочка, старенький пиджак, заношенные брюки, сапоги стоптанные; пергаментная кожа его темная, загорелая, в голубых глазах читается мудрость, а в зубах торчит папироска. От него пахнет свежим табаком и, кажется, водкой, а больше и ничем.
В руке дедок держит хрустальный шарик величиной с яблоко, в котором будто бы звезда крошечная горит, такая, какую можно увидеть на небесах в безлунную ночь. Сейчас шар не излучает яркого света, он потускнел и кажется необычным сувенирным хрустальным шариком, и не более.
- ..в шестом квадранте портальный шторм был. Там Зима сейчас и отряд неофитов, - заработали рации у всех вдруг, - Зима, как слышишь? Кулешов уже там...
- Идите сюда, бойцы. Всё кончилось, - взмахнув рукой, дедок разгоняет пыль, позволяя кашляющим и полуслепым неофитам увидеть небо - светлое, прояснившееся, лазурно-голубое. Мрак отступил, словно и не было его, и солнечные лучи согревают душу каждого из них, и как-то даже легче дышать становится, будто руку, сжимающую горло, от тебя оторвали.
Розовый демон, стоящий на коленях, мелко дрожит, изрыгая из себя какие-то непонятные слова на неизвестном неофитам языке. Дедок заносит над ним руку, сжимает пальцы в кулак, бормоча невнятно на латыни, и демон начинает дымиться и верещать - то, что творит с ним дед, причиняет ему страдания, но он не двигается.
- Теперь я знаю, кому ты служишь, - прошептал дед, - и ты можешь вернуться туда, откуда прибыл. Передавай привет начальству, - протянув руку со сжатым в ней шариком, пронзает тонким лучом жирного беса, который лопается, как воздушный шарик, а ошметки его чернеют и развеиваются дуновением теплого летнего ветра.
- Скоро здесь будет Аскольд и его бойцы. Вам крепко досталось, ребята, - осмотрел так всех дед с гордостью, - наверное, повышение всем грозит, если сумеете мир спасти, - улыбнулся хитро, - мне пора, нужно вернуть игрушку на место, пока они не хватились, - повертел в руке шарик хрустальный, задумчиво на небо глядя, - вы постарайтесь не допустить Его пришествия, ребята. Рано еще.. - как-то посмурнев, оглянулся через плечо, дым ноздрями выпустил и медленно направился куда-то на восток, в сторону соседнего, неразрушенного пятиэтажного дома, из окон и балконов которого удивленно - и не очень - глазели на развалины незаконные жители столицы, беженцы и эмигранты, спасающиеся в этой стране от собственной незавидной судьбы.