Липовые полицейские не сразу заметили, что в тесной коммунальной квартире уже не осталось других людей, кроме них самих - не скрипели половицы, не слышались приглушенные голоса, не шипело масло в маленькой кухоньке, не звенела посуда.
Тихо, только стремительно портится погода на улице, да подвывает ветер, скрипя раскрытой форточкой.
Ибрагим, подчиняясь приказу своей хозяйки, принес Зиме чай - обыкновенный зеленый чай, без яда или опасных психотропных веществ, и Игорь даже не проверял его - он знал, что здесь, в крошечном уголке восточных традиций, не принято поить гостей отравой. Отхлебнул. С мятой, горячий. Джинн кивнул, отошёл на своё место.
"Моё имя не скажет тебе ничего, Игорь, - бабуля посерьезнела, когда бойцы ГСМН покинули квартиру и спустились по лестнице, - я - предсказательница, недостаточно известная и могущественная, чтобы имя моё было на слуху. И меня это устраивало, пока в мою обитель не завалились аколиты с автоматическим оружием. Но я оракул, и я знала, что это произойдет. Именно тогда я освободила трех джиннов и позволила им защитить меня. Я убегаю, Игорь, но я прекрасно знаю, что не смогу убежать.
Почему?
Посмотри на погоду."
Штормового предупреждения не передавали, но ветер, сильный и порывистый, так и норовил сдернуть с головы фуражку, бил в глаза пылью и вообще был очень некстати. Неофиты, выбравшись на улицу, могли бы захотеть вернуться в здание, но Зима приказал выйти во двор и, видимо, контролировать ситуацию снаружи.
Нехорошее предчувствие гложет сердца молодых и неопытных воинов, а ветер, резко усиливаясь и переходя в ураганный, рвет, вздымает пыль, бьет и больно кусает - это не простой ветер.
Воронка в небе, посреди пепельно-серых туч, черная и холодная. Приближается, щелкая хлыстами серебристых молний.