Сифавика осторожно потрогала повязку. Бинты выглядели довольно древними, когда Ситамон любезно предложила их волшебнице, однако она здраво рассудила, что мало кто может бинтовать хуже, чем мумия, а тем более она не станет носить грязные бинты, так что помощь приняла.
- Покорнейше благодарю вас, о достопочтимая царица Ситамон, милосерднейшая среди живых и мёртвых, да продлится ваша нежизнь до тех пор, пока солнце не погаснет навек, - Сифавика витиевато поблагодарила мумию, не забывая о том, что вежливость у разных народов разная, после чего было уже собралась заняться осмотром ратлингов, как ей пришлось срочно отвлекаться на другое. Другим была Ситамон, которая, проявив странную заботу для мумии, возгорела праведным пламенем мести прежде, чем Сифавика успела как-то среагировать и остановить её. Теперь же взору девушки без труда открывалось то, что теперь Ситамон уже... Сложновато остановить от праведного причинения вреда. Да, честно говоря, и не особо хотелось - пережитые минуты были не самыми приятными в жизни Сифы, а всепрощать она не умела, хотя и старалась не обращать внимание на неудобства, по крайней мере пока они были достаточно слабы для этого. Кровавая, хотя и небольшая, рана на голове таковой не являлась, а звон в голове вдвойне напоминал о возможном сотрясении мозга. Если бы Сифавике не повезло, то она могла бы и умереть, и это знание наполняло душу юной магички желанием заставить этих наглых крысолюдей осознать ценность её, Сифавиковой, жизни. Пусть это и было несколько эгоистично, учитывая то, сколько урона нанесли гвардейцы им.
В общем, напомнив себе, что ратлинги начали первыми, и тем самым успокоив свою совесть, девушка твёрдым шагом зашагала к тому же ратлингу, что и Ситамон, и встав за плечом мумии, принялась злобно сверлить взглядом запуганного крысолюда.