Мэттью очень рассчитывал на свое прописанное в легенде звание. И сейчас, видя растерянность лейтенанта, мысленно кивнул сам себе. Но надо было работать.
- Чрезвычайная ситуация? — "удивился" он. — А, точно, меня обогнал транспортер. А что случилось? — Он открыл дверцу кабины и вышел наружу, тут же доставая сигарету и закуривая. — Да ты не смотри на меня так, лейтенант, — отмахнулся он. — Это я так со студенчества выгляжу. Сильно много панковал. А ты думал, в меде одни ботаны учатся? Да я тоже ботан в каком-то смысле. Но сейчас-то не попанкуешь, — он затянулся. — Как привезут тебе какой-нибудь особо мерзкий труп на вскрытие — тут уж силу воли в кулак и вперед. — Вольф прекрасно знал, как на неподготовленного человека действуют рассказы про криминалистическую медэкспертизу, и да, он собирался вынести лейтенанту мозг, — Самое отвратное — это трупы, которые уже полежали. Не день или два, а так, с недельку. Мне тут перед самым отпуском утопленника привезли, на дне недели полторы пролежал. Так его уже и рыбы пожрали. А как я его вскрыл — у него в легких рак сидит, речной. Прикинь. Вскрываю я, значит, ему ретрактором ребра, развожу их в стороны — ну, соединительные ткани-то уже мягкие, столько-то в воде пролежать — раскрываю, значит ему грудную клетку, а оттуда, из проеденных легких — они уже такие все, бледно-зелеными ошметками стали — на меня клешни щелкают. Вот я ахринел! Но знаешь, что самое жуткое в трупах? Вонь. Когда приходится вскрывать разложившийся труп — это ад. От вони блевать хочется, как бы ты ни привык. Даже фильтры порой не помогают. Помню, привезли мне однажды труп... — снова затяжка. — Ой, лейтенант, извиняй! — Он сделал вид, что ему очень жаль, что бедному лейтенанту поплохело от рассказов. — Я увлекаюсь — люблю свою работу. О, кстати, ты не поможешь? Где тут улица Кирифальди? — Мэттью прекрасно знал, что в нескольких поворотах отсюда есть улица Гарибальди. Он изменил в названии несколько букв, прикидываясь заблудившимся неместным. — Я тут уже минут тридцать петляю — не могу найти.
Трепался Вольфштайнер знатно, и надо сказать, выглядел во время своего рассказа весьма увлеченным своей работой человеком — задержи его еще минуты на три, так он еще про десяток трупов расскажет. Замолчав, он вопросительно воззрился на лейтенанта в ожидании помощи.