Привычные, обыденные действия успокоили Ингу. Хоть наложение бинтов и вытирание крови «обычным делом» можно назвать лишь с натяжкой, а уж если в центре всего этого лежит искалеченный Ангел, так и тем более. Но тем не менее сердце, стремившееся казалось выпрыгнуть из груди, наконец-то успокоилось и в голову стали приходить какие-то осознанные мысли, постепенно вытесняя панику и страх.
Инга подняла взгляд – напротив, на стене висело зеркало в полный рост в потемневшей бронзовой оправе. В этом зеркале сейчас отражалась часть стены, молодая девушка в каких-то совсем не подходящих ей вещах (неужели я это носила когда была ...когда была старой?) растрёпанная, с руками в крови, сидящая на полу у замотанного постепенно буреющими бинтами тела. Тела Ангела.
Инга хихикнула. Совсем по девчачьи. Не сдержалась и прыснула ещё раз. А затем расхохоталась. Ситуация была настолько фантасмагоричной и невероятной, что сознание, или подсознание, разве тут разберёшь, среагировало единственно возможным способом – смехом.
Как сказал когда-то Чарли Чаплин, человек знавший о смехе больше многих: «Я верю, что могущество смеха и слёз сможет стать противоядием от ненависти и страха.»
И вот сейчас Инга Семёновна получала необходимую ей дозу противоядия от того страха что свалился на неё. Смех перешёл во всхлипывания и вторая часть противоядия – слёзы, обильно хлынули из глаз.
У стариков часто слезятся глаза, а вот плачут они не часто. Инга Семёновна даже в детстве редко когда плакала. Маленькая Инга, просто обхватывала себя ручками и сжав губы в тончайшую полоску начинала громко сопеть носом. Но очень редко когда плакала. Сейчас же она буквально рыдала.
Выплакавшись наконец, Инга Семёновна глубоко вдохнула, выдохнула и поднялась на ноги.
Надо было решать что делать дальше.
Она посмотрела на лежащего у её ног ангела. «Многие женщины хотели бы чтоб у их ног оказался ангел, но только не так» - едва уловимо усмехнулась Инга. Ангел был жив. Интересно а может ангел умереть. Полностью и по настоящему? Или он просто перешёл бы в какое-то другое состояние? И если они бессмертны, то что является тем фактором что придают их жизни яркость? Один писатель как-то сказал «...смерть есть условие, дающее нам возможность жить подлинной жизнью», если Ангелы бессмертны – живут ли они тогда подлинной жизнью? А если нет. Если они также смертны – тогда ...тогда чем они отличаются от обычных людей?
Вопросы роились в голове Инги Семёновны, а тело уже действовало самостоятельно. Вытерев кровь пролившуюся на пол, она сходила в комнату, и принесла подушку с одеялом. Устроила раненного удобнее. Ангел только тихо простонал, когда она подпихивала подушку ему под голову. Сходила в комнату и распахнула настежь окно – от запаха сирени уже начала болеть голова. Затем запершись в ванной комнате сбросила на пол измаранную кровью одежду и приняв душ, переоделась. Стянула густую гриву волос (неужели у неё действительно были такие густые волосы, что заколка едва сходилась ?) и пошла на кухню. Раненным с обильной потерей крови надо много пить. Набрав в кружку воды, Инга Семёновна вернулась к Ангелу. Тот был в сознании, но не шевелился.
Приподняв ему голову она поднесла кружку к губам:
– Тебе надо попить.
- Не надо... – голос Ангела был едва слышен, но всё ещё обладал огромной силой. Это было как гром, звучащий где-то далеко.
Рука Ангела чуть шевельнулась и оттолкнула кружку в сторону.
- Но тебе же надо пить, есть. Ты потерял много крови. – растерянно принялась спорить Инга.
- Вот тут у нас с тобой будет небольшая проблема – Ангел встретился взглядом с женщиной – ангелы не едят обычную пищу. Мы питаемся эмоциями и.... и жизнями.