- К психиатру конечно не хотелось бы... – продолжила разговор с самой собой Маша – но проверить кое что стоит. Сходив за телефоном, Маша сделала фото картины, затем провела пальцем по холсту и сделала ещё несколько фоток, пытаясь запечатлеть круги и изменения.
Ничего не получилось. На всех фото оказался унылый пустой холст: - Ладно, - со спокойствием убедившегося в своей полной невменяемости человека произнесла Маша – будем работать с тем что есть.
Она уже давно научилась не беспокоиться о том чего ты не можешь изменить. И хотя эта способность помогала не всегда, на этот раз откинуть мысли о съехавшей крыше, оказалось очень легко. Может потому что внутренне Маша чувствовала – это всё нормально. Так и должно быть.
Маша повязав много раз заляпанный краской передник уселась к мольберту и воткнув в уши пуговки наушников включила плеер.
Ничего, что небо позабыло,
Как ночами освещать наш путь,
Ничего, вдруг все еще вернется,
Вдруг вернется все когда-нибудь.
Иногда покажется: как странно,
Ни о чем особо не жалея,
Быть везде и всюду чужестранцем,
Вечным чужестранцем на Земле
Пел Шклярский в ушах Маши. Песня «Пикника» оказалась удивительно в тему. Она взяла палитру и даже не глядя, протянула руку и выбрав наугад тюбик, выдавила в крошечное углубление пластиковой тарелочки мазок краски. Взяла другой и смешав их, подняла кисть.
Следующее что Маша осознала был телефонный звонок. Мобильник надрывался где-то в другом мире. Тряхнув головой, Маша огляделась и схватила телефон:
-Да?!
- Машуня, ты в порядке? – Танин голос ворвался в Машин мир, выводя её из того полубессознательного состояния в котором она пробыла...Маша кинула взгляд на часы - три часа!!!
-А я звоню, звоню! А ты не подходишь! Думала – ну всё! Склеила лыжи, лежит там где-нибудь в ванной холодная уже. Я как раз вчера читала про таких – поток Таниного словоизлияния не было не остановить – прикинь через интернет связываются впрям клубы самоубийц, чтоб скучно не было! А я и думаю, ну какое там скучно? Ты ж убить
- Тань.. чего хотела то? – прервала её чуть хриплы голосом Маша.
- Я так это... – сбитая с мысли Таня на мгновение потерялась – это... ах да! У меня потрясная новость, мы идём...
Маша её толком не слушала, точнее слушала, фиксировала информацию, даже вставляла где надо короткие «да» и «ага», но сама смотрела на холст.
Рисунок не сильно изменился. Но стал живее. Мрачные стены комнаты обрели текстуру, и стали похожими на стены камеры. Крошечное окошко било светом скрывая за стеклом неизведанный мир. Мужчина в скафандре, но не космическом, а ... каком-то другом, теперь уже не был только силуэтом. Теперь можно было разглядеть даже его лицо. Черты те же что и во сне, а выражение совсем другое – какое-то растерянное, будто человек неуверен что же ему делать дальше...
Он стоял в своём блоке и смотрел в окно. Мутноватое, многослойное стекло пропускало совсем мало света, но ему казалось что этот сероватый свет прямо-таки бьёт ему в лицо. Он оглядел свой блок, и внезапно, с детства привычные стены, показались ему стенами блока терминации и коррекции. Его взгляд вернулся к окну. Там был другой мир. Мир не знакомый более ушедшему в виртуальность человечеству. Мир, не нужный богу Машине. Мир в котором уже невозможно было жить. Но для него этот мрачный, пейзаж умирающей планеты стал символом. Зашифрованным ответом на вопрос мучавший его уже несколько дней, с тех пор как его отключили от сети: – Что делать дальше?
Теперь он знал. Он должен узнать что за девушка снится ему. Откуда приходят сны.
Он знал где сможет попробовать найти ответы...