Ночь уже в дороге, проступает в небе месяц белорогий, ай-а,
Сон мой странный, конь усталый, запевает песню ветер одичалый
Руки человека за стойкой незаметно стали попадать в ритм песни. Старенький музыкальный аппарат гнал какое-то диско, но рваная, бьющая по нервам, мелодия незаметно захватывала всех. Даже тех, кто слышать её не должен был бы.
Запад скрыло пламя, тени у обочин скрещены клинками, ой-о,
Путь мой дальний, вечер алый, не увидит утра путник запоздалый
В придорожной забегаловке сгрудилась, отгораживаясь от заоконной тьмы обычная группка придорожного люда. Дальнобойщик, злого вида молодой парень, несколько пропитых мужиков, просто люди, которых в пути застала ночь.
Ночь уже в дороге, поднимают руки тополя в тревоге, ай-а,
Сон мой странный, конь усталый, запевает песню ветер одичалый
Рыхлый лысоватый мужик неуверенно поглядывал на усталую шлюху у стойки, та второй час тянула что-то через соломинку…
Землю злобно роет черный бык с мычаньем возле водопоя, ай-а,
Путь мой дальний, вечер алый, не увидит утра путник запоздалый
Музыка проникла в это место постепенно, Галтан не сразу понял, что это не он сам мурлыкает себе поднос, а кто-то царапает этой песней внутреннюю поверхность его черепа. Похоже, сейчас отрывистый ритм стали чувствовать, если и не слышать, и люди тоже. Его подвез сюда очередной попутчик, с которым рыцарь Скатах опрометчиво попрощался, увидев…
Ночь уже в дороге, девушка слепая плачет на пороге, ай-а,
Сон мой странный, конь усталый, ойо…
Знак, из тех, что понятен лишь людям Дороги. Знак на языке эшу и Скатах, свежий знак, но полустертый руками людей. Для них это просто небольшое граффити, но тому, кто умеет видеть, знак мог сказать многое. Если бы был цел. Но и так понять можно было.
Погоня. Помощь. Ветер. Юг.
Чье же недомыслие или чья злая воля пытались свести знак со стены, уничтожив связки, оставив лишь крик?....
И что за музыка здесь?...