Крякнув и довольно кивнув со слов 717-го, кучер дернул поводья своей староватой, но все еще норовистой кобылы. Лошадь выровнялась по дороге и продолжила путь подле коня стального всадника.
- Историй я за свою жизнь слыхивал достаточно. Вот, к примеру, едем мы небольшим своим торговым скопом в славный град Кастелли. Вскорости там ярмарку будут заводить. И нам в радость, и народу всласть. Свезут туда товару всякого, а потом гулять люди будут всю ночь как. А тем временем, в Кастеллийском замке, у окна нет-нет, да и возникнет бледное прозрачное личико девичье. Вона как.
Говорят, господин рыцарь, в замке том привидение младой дивы обитает. Токмо я это сам не проверял - мы люди малые, нас в замок не пускают. А так говорят, диву эту на на свежесть и благодать не выпускали отродяся. Вот и смотрела она, глупехонька, на пляски через окно. А едва ей прозвенело четырнадцать годков, так она и сбежала из стен крепостных, на людей смотреть. Всю ночь дива веселилась с людом простым: пила, плясала, мужей своей статью привлекала. Да и не заметила сама, как провела ночь не в кровати свей королевской, а в объятьях мужчины простого.
Мужик прервался на минуту и сощурился, желая реакцию 717го подсмотреть. Наглядевшись, кнехт продолжил:
- Наутро она, конечно, с повинной отцу явилась. Да поздно было - осерчал отец. Извлек он тогда из ножен свой меч и зарубил дщерь с плеча без жалости и сострадания. Вослед головы многочисленных услужников ее полетели - не углядели они за неразумной. А опосля и призрак явился. Так теперь и говорят, что призрак этот всякую Пьяную ночь в окно таращится на гуляющий люд. Еще говорят, что мужам в эту ночь особливо осторожными быть надо. Коль встретят они в эту ночь диву юную, хмелем разморенную, на тихой улочке, так мимо пусть пройдут, ибо то призрак на улицы спустился. А коли не пройдут, так после ночи сладкой дива заберет их с собой и в стенах замка душу вечно метаться заставит, услужником своим обратит.
Улыбнувшись своей истории, он вопрошал:
- Ну как, по нраву ли тебе мое сказание, славный рыцарь? Позволь тогда и у тебя спросить историю в отместку. Расскажи о рыцарских своих скитаниях.
***
- Чего ты так птицу добру хулишь? - Возопил кнехт, мигом обращаясь в базарную падаль, готовую изо рта последнее вырвать. - Гляди какая жирная!
Он быстро затряс тушкой перед носом Саймона, выдавливая из утки предсмертные хрипы, покуда животина била крыльями и лапами, пытаясь освободиться. Саймон вновь качнул головой. Босяк махнул рукой в ответ и вернул птицу в самодельную клетку из тонких веточек, перетянутых резиновыми жгутами для пущей прочности. Не больше мили неудавшийся торговец ехал молча. Потом таки вновь разявил рот:
- А чегой-то ты... такой? - Помахал он он руками, не зная как описать ключевое отличие Саймона от его спутников. - Твои попутчики-то бум-бум - блестящие! А ты - нет. Неужто на тебя чугуна не хватило?
И кнехт заржал собственной шутке.
***
- Да мы и защищаемся, как могем. - Донеслось 481му в ответ с телеги, плетущейся в самом хвосте. - Токмо, землепашец не воин. И помирать не спешит. Нам еще семьи кормить, детей ростить. А с вами, господами, безопасно. Какой глупый разбойник нападать захочет? А коль сами поедем - могут и напасть. А там уже баш на баш - как получится. Как и мы отбиться можем, так и они нас разбить способны. А землепашцам такой расклад не люб. Нам помирать в неблагом бою не угодно.
***