Говорят, металл не может чувствовать боль. Сорин был бы рад этому поверить, да только две стрелы, угодившие в его глаз, говорили совершенно об обратном. Они не только надломили видимый драконом мир тонкой трещиной, но и вызвали сильный спазм, моментально раздувший пламя его гнева до небес. Ужасно было и то, что одна из стрел застряла в глазном пазу, вызывая болезненные ощущения при всякой попытке посмотреть куда-нибудь. Беззвучно взревев, дракон поднялся еще выше, а затем сложил крылья, обращая свой полет в падение. У самой стены он с хлопком раскрыл крылья и, повернувшись всем корпусом, ударил по крепостной стене.
Сложенные в стройные ряды камни фортификации стали вылетать из своего порядка один за другим. Они срывались вниз, утаскивая за собой один-два соседних, а те тащили своих соседей. Приличная доля верхней площадки оказалась разрушена. Объявилась брешь, достаточная уже для целого дракона. И тогда, взведенный собственным гневом, дракон испустил из пасти тугую струю огня, достаточную, чтобы потопить в зыках пламени всю верхнюю площадку.
Саймон был среди тех, кто успел ускользнуть от огненной струи. Языки пламени окончились у самых его ног, но ни одежды, ни волос не пожгли. Хотя просто оказаться рядом с языками драконьего пламени было достаточно опасно (лицо оруженосца обожгло волной горячего воздуха), ему повезло оказаться среди избежавших атаки счастливчиков.
Впрочем, не так весело было 333. Никогда ранее не тренировавший уклонение в доспехах рыцарь попал под раздачу. Огонь заплясал на его броне в попытке проесть ее насквозь, забрался в щели меж стыками бронепластин, обнял шлем. Не будь шлем закрыт в тот момент, рыцарю потребовались бы новые легкие и кожа для лица - он и в шлеме то едва не задохнулся, да и горячий шлем жег нещадно.
***
Тем временем, на задворках сражения двое рыцарей вытягивали третьего. Толстая проводка неохотно поддавалась натиску меча; металл скрипел, не желая отдавать своего узника. И все же, Суровый рыцарь был вызволен из плена вражьего тулова, хоть на это и ушло некоторое время. Оказавшись на свободе, он немедля привел себя в боевой порядок и малый отряд из трех боевых едниц тут же выдвинулся к главной военной опасности.
Путь обратно занял несколько меньшее время, чем занял бы, будь механический противник заинтересован в сражении. Но нет. Мехнизмы, должно быть, испугались стального чудища. Развернувшись к нему спиной, они убегали, не обращая внимания ни на рыцарей, ни на друг-друга. Быть может, это и к лучшему. Ежели они дадут отсрочку форту, у рыцарей будет возможность отстоять честь Ее величества в другом бою.
Надежды эту с хрутальным звоном разбились о скалу действительности, когда стальной ящер со всего маху пробил брешь в форте. С такой брешью укрепление не выстоит. Не успеют его залатать до следующего нападения и бросят. Неужто границы империи, недвижимые столько десятелетий, однажды дрогнут?
***
Сорин хотел было ударить еще раз, - больно лихо получилось у него, - но, обозрев стороны света, отложил идею до другого укрепления. К форту стягивались рыцари. Полностью позабыв о прежнем своем враге, они стремились сюда, защищать то, что им дорого. Защитить свой новый дом и свою честь. Ведь известно, что рыцари никогда не сдаются и не проигрывают, даже если они создания из холодного металла и горячей плоти. Дракон понимал их слишком хорошо.
И вместе с тем, он понимал что жизни ему тут не дадут. Едва он пустится пониже, отряды бравых смертников с голыми руками накинутся на него. А коли поднимется в небеса, так наведут на него луки. Нет, здесь дракону, пусть и стальному, не выжить. Надобно спева зализать раны. Должно быть, здесь лежит государство, а значит и то, что Сорин искал, достать будет легче. Единственным вопросом оставалась возможность передохнуть на вражьей территории. Но он что-нибудь придумает. Игра стоит свеч.
С этими мыслями он скрылся за облаками - отлетит подальше, чтоб не преследовали, да спустится.
***
Бой завершился так же внезапно, как и начался. Побитые рыцари возвращались в форт, сбирая с собой раненых и павших. И пусть победа была в их руках, никто не чувствовал себя победителем. Все были подавлены одной лишь мыслью, что в следующий раз форт может не сдержать натиска.
После краткого обеда (подавали что-то не имеющее вкуса и запаха, отличного от машинного масла), те немногие, что могли стоять, собались в главном зале. Церемония прощания началась. В течение церемонии офицер, представленный Корром, зацитывал долгий список номеров рыцарей, попутно награждая их именами. Такова традиция - мертвый рыцарь должен получить свое имя, чтобы не заблудиться в послесмертии. ам он будет жить согласно тому, какое имя получил. Оттого ни один павший рыцарь никогда не получит имени недостойного. Да и если подумать, может ли получить недостойное имя тот, кто достаточно храбр, чтобы испить чашу жизни в один глоток во имя королевы?
Неожиданным оказалось то, что 211ый, помагал офицеру в посмертных приготовлениях. Как позднее оказалось, он был одним из монахов, что из касты обученных. В свободное время он читал молитвы и писания, занимался переписью книг. Однако, был насильно обрацен в рыцари после смерти его наставника от рук самого монаха. В рядах рыцарей его тут же прозвали монахом и имя закрепилось.
Отряд Алая роза в большинстве своем уцелел. Погиб только рыцарь с розой. Поговаривают, его в общей суматохе сокрушил союзник. Увы, но точно указать кто возможности не было, а потому все подозрения пали н молчаливого 300, с легкой руки обрушившего жука на главы воинов отряда.
Специальный отряд, вызванный перед боем, исчез полностью. Им была поручена суицидальная миссия по слежке за механизмами с целью выяснить местоположене их базы. Однако, ни один не вернулся и связь с ними оказалась потеряла, несмотря на исправный ретранслятор, который они несли с собой.
Очень печальным оказалось и то, что усатый вевода не пережил этой схватки. Его коня вместе с ним затоптали в гуще боя, а затем его добило пламя дракона. Его и опознали лишь по ленте на шлеме (сделаной не без участия тонких исскуств).
Прощания закончились. Настала очередь живых испить из своей чаши. Корр, ставший теперь новым военачальником, развернул пергамент на котором проступили слова, начертанные аккуратным каллиграфическим почерком (доступным в свободной базе шрифтов).
- Засим, церемонию прощания окончим. Увы, но времени нет, чтобы прощаться с мертвыми по-достоинству. - Сделав вид, что не заметил свирепый взгяд монаха, Корр откашлялся и продолжил. - Многие рыцари сегодня сумели проявить себя. И следующие получили свое имя...
Новый воевода принялся зацитывать длинный список имен вместе с номерами получивших имя рыцарей.
- 481 получает имя Неповержимого.
- 333 отныне будет зваться Соколом.
- 717 получил имя Спасительный.
- Имя это ваша гордость. Носите его с честью и не пятнайте грехом. В нем ваша сила и ваши деяния. В нем ваша судьба.
Закончив с церемонией Корр убрал свиток.
- И последнее. Недавнее явление крытатого гада огорчило Ее величество. Велика вероятность, что хитрый змий задумает резвиться в городах нашей славной империи. Посему поступил приказ выделить четверку рыцарей для поимки и усмирения чудовища. Запрос включает в себя следующих: 300, 333, 481, 717. Сии рыцари обязаны окончить службу здесь до усмирения дракона. Способ перемещения не означен, необходимость двигаться в группе не означена. Сведения о перемещениях чудища будете получать из Сети. Также эти рыцари получают статус высшего приоритета, вследствие чего поддержание их похода становится важнейшим делом из имеющихся. Остальные после каткого отдыха вернутся к службе в форте. Первым делом нам потрбно залатать эту брешь хоть чем-нибудь до прибытия каменных дел мастеров.
- Вопросы?! Вольно!
Оставив монаха хлопотать над мертвыми, Корр скрылся за штабными дверьми. Но прежде чем он ушел, до воинов донеслось тихое но явное ругательство.