Роб Шоуэрс
Все-равно задремал, в промокшую одежду зябко кутаясь. Сколько таких ночей за его спиною? Задремал. Не смотря на боль, червем кости грызущим, ноющую. Не смотря на то что видел, видел же что один на посту сидит. Задремал. Крутилась же идея "бодрячка" пожевать для верности, была, да вся вышла... Мысли стали прыгать с одного на другое, спутались совсем, и... да, задремал.
***
КАК ЖЕЛЕЗОМ КАЛЕНЫМ К НОГЕ ПРИЛОЖИЛИ! До искр из глаз больно! До слез! До беспамятства.
***
Все, кроме Шоуерса.
Завопили дико, из сна глубокого рывком резким выдирая. Как душем ледяным обдало. Беда.
После вчерашнего денька еще день спать полагается, а тут вскакиваешь, глаза тараща, и соображаешь - бежать или стрелять сейчас надо.
Джон. Первый сообразил что хреново к ночевке подготовились, первый опасность почуял, вторым правда опасность на себе прочувствовал. Как только Роб заорал, Джон за пушку свою схватился, да видно не понравилось тварям движение его резкое, сразу двое жвалами, плоть вместе с курткой прокусить пытаясь, клацнули.
Бен. Глаза широко раскрыл, за оружие схватился. Где? Кто? Благо что солнце уже сквозь окна светило бодро, сразу картину вторжения во всей красе раскрывая. Два муравья на Джоне. Один на Робе. Еще два - к Тому в рюкзак лезут, снеди запах почуяв очевидно. Еще один на подоконнике стоит, антеннами из стороны в сторону водит.
Фридрих Как от пинка дернулся. Тени кругом уродливые. И мысль молнией сознание озаряющее - на муравьиный патруль напоролись! Шуршат черти, жвалами гигантскими разевают. Что им баррикада, перед дверью наваленная? Она теперь против самих же путников обернулась, в ловушку место ночевки превращая. К арбалету потянулся, нож рефлекторно на месте проверил. Ну, чья возьмет?