- О тот, чья слава настолько велика, что любое сравнение будет выглядеть лишь жалким и безуспешным поползновением. Как Вы знаете, а Вам, повелитель, известно все, я очень люблю расшифровывать старинные рукописи. В свое время я раздобыл, не будем уточнять каким образом, у старого демона Гоната один древний пергамент, только не говорите ему про это. Этот полуистлевший лист телячьей кожи весь был покрыт таинственными непонятными письменами. Я долго пытался разгадать секрет этих иероглифов, даже, Вы не поверите, ходил в дальние пещеры Бальбиона, ну те, где всегда стоит туман и в пять часов с потолка начинает лить коричневый кипяток, консультироваться с мудрым, но конечно же не настолько мудрым как Вы, господин, Моксфордом Вембриджем. И он рассказал мне, что этот текст написан с использованием древней азбуки гириллицы. Чтобы я смог разгадать манускрипт, он подарил мне редкую книгу - букварь. Несколько месяцев я потратил на изучение этого древнего, сложного, но очень великого и могучего, прямо как Вы, хозяин, языка. "Мама мыла раму", "Мы не рабы, рабы не мы" - эти сакральные фразы навсегда останутся в моей памяти. День за днем я зубрил слова, отдельные фразы и даже выучил пару того, что называют непереводимой игрой слов с использованием местных идиоматических выражений. Но текст никак не сдавался. Я уже почти отчаялся и пару раз подумывал о том, чтобы сжечь листок в печке, но лишь ответственность перед потомками и боязнь подать дурной пример некоторым талантливым, но неуравновешенным писателям остановила меня от этого опрометчивого шага.
Вот в таком настроении я направился на выполнение Вашего важнейшего поручения. Как вы знаете никакие личные проблемы не могут остановить Ваших верных слуг на пути к цели. Мы придумали кучу отмаз... то есть планов как исполнить Ваш приказ: и путеводитель раздобыли и гробницу обыскали... а розовый пони! Кстати о пони. Когда я увидел эту милую лошадку, меня осенило. Загадка, мучившая меня столько времени оказалась отгадана, непокорные буквы сложились в аккуратные строчки:
...
Твой конь не боится опасных трудов;
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю.
Не страшен тебе враг никакой...
Но примешь ты смерть от вазы ночной.
...
Я за Вас готов жизнь отдать, повелитель! Я, не взирая на опасность, бросился на эту подлейшую вазу и своим телом разбил ее вдребезги. Она больше никогда не сможет причинить никому вреда, а тем более Вам - тут Шалкуль всхлипнул. Что-то в последнее время нервы у него стали совсем ни к черту.
- А цветы мы все-таки собрали. Большую охапку. Ее Вам понес Шнайдер - сквозь слезы тихо сказал Шалкуль.