- ХААААААОООООООССССС!!! – верещали существа, испепеляемые гневом Максвелла, гневом Императора. Их визги, их вопли – лишь вливались в общий хор кровавого безумия, жестокой резни, устроенной имперцами.
Кровь, все заполнилось кровью – десантники утопали в ней по пояс, мертвые тела сыпались ошметками в эту густую массу, стены кровоточили, потолок кровоточил, кошмарные раны кровоточили, отовсюду летела горячая ксенокровь, обливая воинов с головы до ног. Хизмаель чувствовал ее на своем лице, она затекала под доспех, наполняя собой все щели. Кровь его врагов, доказательство их смерти, доказательство его доблести, результат их подвига.
Он смеялся.
Он смеялся, когда они умирали, он крушил врагов в неистовстве истинного воина, забыв о себе, забыв о разуме. Лишь смех и кровь, кровь повсюду.
Топор Ангетара без устали разносил врагов на части. Он еще никогда за десятки лет сражений, войн и побед не видел ничего подобного – мир утопал в крови, криках и псионическом голубом пламени. Воздух наполнился черным дымом жженой органики и брызгами. Все окрасилось в красный и черный, все вокруг погибало, уничтожалось, разрывалось и испепелялось яростью Императора.
Он уже не видел Максвелла, не видел и Хизмаеля – визоры все время пытались очиститься от крови, враги окружали его со всех сторон, а в ушах стоял жуткий грохот боя, сквозь который прорывался ясный, чистый, мощный голос Максвелла, вещавшего Волю Императора.
Ангетар крушил врагов. Это был настоящий бой. То, для чего он был создан. Его назначение, его ремесло.
Но самая главная борьба и самая сложная задача досталась Максвеллу. По нему лились потоки псионической энергии, встречавшие сопротивление у самой его кожи и вырывавшиеся в реальный мир ревущим пламенем.
Он отдал свою силу десантникам – он излил огонь на их врагов, он окутал их пламенем и ощутил, как неумолимая, разъяренная воля сжимается вокруг него титановым кулаком. И единственное, что оставалось псайкеру, было… освободиться. Раскрыть себя в ответном ударе. Сокрушительном и смертоносном. Невероятном.
Ангетар увидел их лишь за мгновения до гибели. Хизмаель, безумно смеющийся, напоминающий, скорее, Кровавого Ангела, умирал, окружая себя смертью. Рыже-алое псионическое пламя бессильно пыталось прожечь хитиновые клинки, торчавшие из нагрудника. Но глаза его пылали верой.
Ангетар увидел и Максвелла. С еле слышным хлопком его тело, источавшее белый свет, разорвалось на части, не выдержав психического напора. Ошметки ударили о стены – и те испепелились в мгновения ока. Из тысяч разорванных артерий хлынула кровь. Кровь очищения.
Через секунду Саламандру снесло с ног мощнейшим ревущим потоком. Он ничего не чувствовал, не видел, не слышал. Новые раны надломили его организм, и Ангетар понял, что терял сознание. Но перед тем, как утонуть во тьме небытия, он ощутил… свободу. Свободу от той незримой силы, давившей все это время на него. Словно теперь что-то отпустило, словно что-то ушло отсюда, покинуло этот мир.
«Враг повержен», - умиротворенно подумал Ангетар и отключился.
"Сколько их - отдавших свои жизни во служении человечеству, чьи имена никогда не будут записаны, чьи свершения никогда не будут прославляться? Караул Смерти не ищет почестей, достаточно того, что Император знает наши имена и наши деяния"
- Брат-сержант Караула Смерти Халис
(за три дня до своей смерти от когтей
уберповелителя Диаспоры Небьюлакс)
Инквизитор Ордо Ксенос Врацек Кршибиус уже более двенадцати часов сидел в мягком кресле в своих покоях на борту Дельсимы Прайм. Эта комната была наполнена множеством красивых и изысканных вещей, на полу был постелен дорогой ковер с длинным ворсом, в котором утопали пальцы его ног, а потолок мерцал розовато-лиловыми узорами.
Из уголков его глаз недавно текли кровавые слезы, оставившие засохшую запекшуюся корку. Постпсионический синдром, связанный с перенапряжением псайкерских сил, у каждого проявлялся по-своему.
Он не вставал и не шевелился все эти двенадцать часов, и краем сознания понимал, что его организму понадобится долгая реабилитация после этого сеанса, но оно того стоило. Кршибиус наблюдал все это время за экспедицией, посланной на спейсхалк. Он не видел того, что происходило – за реальностью следили пикт-камеры, но он чувствовал членов отряда, он следил за возмущениями в варпе, и он видел… врага.
Тот раскрылся и проявил себя, и Врацеку потребовались все его силы и умения для того, чтобы не позволить врагу раздавить дознавателя и весь отряд. И он защитил их. А они – сделали то, что должны были сделать. Дошли до цели.
Однако где-то там, внутри, он их потерял. Противник был настолько силен, что Кршибиус мог лишь отвлекать его своими психическими атаками. Но он не знал, что происходило с отрядом, он не знал, чем закончится миссия и что они там найдут. Он не знал, с кем они встретились, а это было самым главным вопросом, волновавшим его сейчас.
А затем произошло нечто невероятное – Врацек наблюдал, как что-то изнутри, какой-то отчаянный импульс наносит сокрушительный удар по противнику. Это напоминало взрыв, волна от которого дошла и до него самого. После чего наступила тишина.
Спейсхалк опустел, все возмущения варпа, все психические энергии покинули его. Ничего и никого не осталось. Чувствуя, что собственные силы заканчиваются, инквизитор все равно пытался найти хоть одну уцелевшую душу, затерявшуюся где-то в недрах этого гиблого места. Он рыскал по коридорам, по проржавевшим палубам, по мертвым кораблям, он искал… И нашел.
Еле слышный шепот уснувшего разума. Одного-единственного. Кто-то израненный и еле живой. Придав ему сил, псайкер пробудил его и раздался настойчивым голосом в его сознании:
- Это инквизитор Кршибиус. Доложите обстановку.
Через несколько секунд замешательства ему ответил ясный, чистый разум, говоривший уверенно и спокойно:
- Говорит брат Ангетар. Задание выполнено: источник был найден и уничтожен. Боевые потери – восемьдесят девять процентов личного состава, включая дознавателя Максвелла. Запрашиваю эвакуационный транспорт для одного члена отряда, - даже мысленная речь десантника не выдавала абсолютно никаких переживаний, лишь сухую информацию.
Попытавшись же проникнуть чуть глубже, чтобы ощутить эмоции, испытываемые Ангетаром, Кршибиус наткнулся на неприступный барьер, выстроенный многолетними ежедневными медитациями. Бросив последнюю надежду на то, чтобы понять Астартес, инквизитор так же сухо ответил:
- Транспорт уже на подлете к спейсхалку. Я выдам им ваши координаты. Да хранит вас Император.