+++Последний человек на Виртусе IX жил отшельником среди высоких гор, в маленькой долине, окруженной голыми скалами, и никто в этом мире не знал о его существовании. Он растил свой небольшой огород и ходил в лес по ягоды. Его густые седые брови все норовили прикрыть усталые, грустные глаза.
Он хотел жить в одиночестве, в мире, тишине и молитве Богу-Императору, но сейчас, созерцая свою долину с высокого уступа на скале, старик понимал, насколько тщетна была его попытка.
С юга сплошным живым шумным ковром, поглощающим абсолютно все на этой планете, надвигалась орда тиранидских прожор. Маленькие, злые животные, способные лишь на поедание и переваривание – они забрались в самый укромный и недоступный уголок Виртуса IX в поисках последней органики.
Вскоре на этом месте не останется и следа от травы, деревьев, отшельника, и даже его хижину заберет к себе Великий Пожиратель. Вместо людской жизни здесь вырастет огромный органический сталактит, что дотянется до стратосферы и присосется к одному из кораблей-маток. Он будет передавать биомассу, добытую прожорами, наверх, в космос, чтобы она послужила топливом для захвата следующей планеты.
Но старик не знал, что станет топливом для этих тварей. Пока он просто вспоминал свою службу в Имперской Гвардии, своих боевых товарищей, и жалел лишь о том, что его смерть станет одинокой и абсолютно бессмысленной. Такой, какой она была угодна врагам Империума.
+++Время на борту объекта: 676 минут.
Время до уничтожения объекта: 87 часов.
Критическое время для отправки запроса на эвакуацию: 47 минут.
Что еще им готовил этот спейсхалк? Что еще можно было ожидать от этого кошмарного, пораженного, поглощенного ксенозаразой места?
Оно ранило их. Оно пыталось сокрушить их ментальной силой. Оно давило и сжималось вокруг них, надеясь вытолкнуть из себя, словно отторгнуть инородное тело. Но отряд все равно продолжал идти дальше, несмотря ни на что.
Что еще им предстояло преодолеть?..Они шли, потому что этот вопрос не способен был остановить их или вселить нерешительность.
Узнав о том, что теперь время для выполнения миссии стало предельно малым, Ангетар прервал все разговоры об их будущем, и устремил отряд на выполнение своей задачи.
Максвелл быстро и без труда прижег полип Хизмаеля, что, возможно, давало хоть какую-то надежду на замедление процесса. И теперь тот уверенно шел первым, почти не хромая, уже чувствуя свою цель так, как ее чувствовал дознаватель – своей душой.
Буквально через несколько минут пути окружавшие их темно-бурые ткани сменились на бело-желтые тяжи нервных волокон. По ним, приглушенные жировыми оболочками, мгновенными вспышками мелькали электрические импульсы. Некоторые горели постоянно, настолько часто, что их мерцание превращалось в сплошной свет. Некоторые вспыхивали лишь изредка, одинокими или групповыми импульсами. Но вместе весь этот электрический калейдоскоп наполнял проходы и полости неярким, нестабильным светом, постоянно мелькавшим по стенам.
Это был мозг корабля-матки – отряд ступал прямо по нервной ткани, и от извилистых наклонных тоннелей, от бесконечного мерцания у каждого невольно начинала кружиться голова.
Через какое-то время Максвелл потерял направление. Вернее, он ощущал, что они были на месте. Прямо отсюда и шло излучение, это… пространство и было источником. И теперь то, что раньше казалось самым вероятным, логичным и ожидаемым, стало очевидным: аномалией, так заинтересовавшей Врацека, служил сам корабль-матка, чужеродный разум, существовавший в этой нервной ткани, живший в этих тоннелях.
И возникал уже другой вопрос, более неприятный и сложный… терзающий неподготовленный разум.
Отряд блуждал по лабиринту путей, оглядывая вспыхивающие и даже низкочастотно гудящие от напряжения стены, чей бесконечный белый ряд нарушали лишь уже знакомые гнойные поражения, да кровеносные сосуды. Здесь стояла жара и жуткая вонь, которую приходилось чувствовать Хизмаелю сквозь пробитие в шлеме.
Периодически группа встречала огромные очаги некроза – почерневшие, словно обуглившиеся, пространства омертвевшей ткани, под которыми скапливалось стекшее погибшее месиво. Порой смерть клеток достигала такого масштаба, что в нервной ткани образовывались целые каверны – просторные темные пещеры с озерами некротических масс внизу.
Но в остальном группа шла без каких-либо происшествий – мелкая местная живность разбегалась при виде десантников, а более крупные особи скрывались еще до этого. По гудящим электричеством тоннелям лишь эхом разносилось шлепанье чьих-то стоп по растекшемуся гною, да встревоженный шепот: «Хозяин, они уже здесь…», «Хозяин, они идут, хозяин!..», «Я их видел, хозяин, осталось немного ждать… Они идут…»
Затем отряд снова достиг границы между нервной тканью и обычной, и ему пришлось круто свернуть, чтобы продолжать свои поиски в мозговом веществе…
Поиски чего?..Никто не атаковал их, здесь почти ничего не было – лишь ткани, лишь беспомощная, безучастная биомасса, и это только усиливало резонность того неприятного вопроса.
А затем неожиданно они вышли в небольшую пещеру, образованную здоровыми тканями. Возможно, это был центр мозга… Стены здесь ярко и активно мерцали, отчего зал наполнялся неровным бело-голубым светом. И местные обитатели уже не стали убегать от отряда - они замерли в углах и нишах, испуганно глядя на двух десантников и дознавателя.
Это были существа, удивительно напоминающие людей. Вернее, человеческих детей – мальчиков или девочек 10-14 лет. Худые, тоненькие тела, в некоторых местах изуродованные тиранидскими наростами, хитиновыми пластинами, рогами и полипами. Но большей своей частью они выглядели как люди, испуганные и беззащитные.
У них не было волос и даже бровей. Их лица казались ангельски идеальными, а тела их покрывала нежная розово-белая кожа. Из их ладошек торчали органические трубки, тянувшиеся под кожей рук к плечам, а затем – к раздутому животу.
Кто-то из них, несмотря на появление отряда, все еще продолжал свою работу, объяснявшую их назначение: они поливали нежную мозговую ткань из трубочек какой-то жидкостью и мягко ее массировали своими пальчиками. Еще парочка отковыривала засохшие корки с образовавшегося гнойничка и старательно его отчищала…
На какое-то мгновение ликвидационный отряд застыл на месте, глядя на это зрелище. И этим моментом воспользовался один из ксенодетей, у которого животик уже опустел и сморщился отвратительными толстыми складками.
Держа руки поднятыми в совершенно человеческом умиротворяющем жесте, он медленно подошел к людям, сохраняя при этом безопасное расстояние. На его лице была написана тревога и искренняя мольба к вошедшим.
- Постойте, прошу вас! Остановитесь. Зачем вы здесь? Нам нет смысла убивать друг друга! На планете остались лишь тираниды, а я – их враг.
Он говорил звонким и молодым голосом на чистом низком готике. И, продолжая показывать изуродованные ладошки отряду, ксеноребенок повторил свой неприятный вопрос:
- Так зачем вы здесь?..