Сегерим чувствовал, что остальные случайно или намеренно отстали от него так что сейчас он один против многих. Дикари явно впечатлённые размерами и блексом стали подались назад. Боятся. Выставленное вперёд оружие было откровенно жалким – острые колья или же копья с костяными наконечниками, плетённые щиты. Но опытный глаз воина уловил ещё кое что. Враги трусы, но не дураки. Взгляды, позы, взаиморасположение. Он вдруг почувствовал себя вепрем атакующим стаю волков. Трусливых волков.
В последний момент враги прямо перед ним отпрыгнули назад, но зато столь же трусливые на вид противники сбоку сделали выпады своими копьями. Хорошо сделано. Умно. Окружить врага, бить со всех сторон. Только вот против Сегерима этого мало. Ашширанец отбил одно копьё. Другое же и ударил не в него, а лишь туда где он был мгновение назад. Молнией сверкала в лучах сабля. Поднималась и опускалась, плясала, носилась как солнечный зайчик. Блеснул свежим срезом вдруг уполовинившийся кол, угол щита слетел как будто и не было его, раскрылся у дикаря на горле второй рот, ещё двое покрылись длинными, на пол тела ранами из которых щедро брызнула на песок кровь.
Ревя как дикий тур в толпу ворвался огромный охранник. Туземцы попытались было разбежаться, но он буквально прыгнул вперёд сбив наземь сразу двоих, споткнулся и упал сам. Вскочил, успел ухватить за руку одного из противников. Тяжёлый кинжал рубанул по шее да так что почти отрубил её. Всего этого было уже слишком для дикарей. Они и так боялись этих гигантов, а теперь их охватил ужас. Темнокожие туземцы развернулись и бросились бежать.