Калеон Калар поднял посох над головой, и крови мерцание осветило гостей, пришедших в холодные земли. Нахохлившись, смотрел он, как двое Богов сходят с облака тучки – Шибуни, страха правитель, тысячеликий, тысячерукий, ибо нет конца ужасу в душах людей миров и вселенных. И следовала за ним кроткая Анойя – Животных Богиня, к земле склонив свою прекрасную голову, увенчанную темной короной.
Приветствовал их Калеон Калар, как Бог приветствует Бога, и Боги ответили ему тем же.
- Много вопросов у нас к тебе, брат наш Калар, и нет на них ответов, - молвила прекрасная Анойя.
- Мир требует изменений. Без порядка нет страха, - Шибуни сказал, - Так давай же объединяться друг с другом! Но знай брат наш, что тот, кто не с нами - тот против нас. Мир или война! Выбирай, но выбирай быстро, ибо терпение мое не безгранично.
Улыбнулся Калеон Калар, и в глазах его отразилась морозная вьюга.
- Ну что ж, раз так вы решили, значит быть посему. Не в силах я сопротивляться вам вместе. Но давайте сперва отпразднуем наш союз, и забудем на время о былых невзгодах… Так выпьем же! За мир, который будет нашим – или не будет совсем!
Метель обрушилась на них, и кубки красного вина были в руках у Шибуни и у Правителя Темного Леса. Решение было принято. И праздновал Бог Страха, ведь столь легко склонил он ныне того ужасного строптивца, что прежде был так непокорен, бросая вызов его немыслимой силе. И осушив свой кубок до дна, увидел он, как вновь наполнился он до краев вином столь прекрасным, какое доступно одним лишь Богам – нектар высочайший, амброзия сладкая, пьянящая разум, пленяющая ум. Ночь Страха! Шибуни смеялся, и кубок вздымался, и вновь Богов Напиток грел его душу, а Калеон Калар склонялся перед ним в поклоне, шепча о том, насколько он слаб и жалок в сравнении с ним, о великим.
Ночь миновала, день прошел - Шибуни пьет, прославляя себя. Год прошел, век прошел - Шибуни все пьет. Синий иней скопился в его бровях, и сосульки свисали с ресниц, когда Бог Страха вкушал напиток Богов, и лицо его, покрытое льда коркой застывшей, кривилось в улыбке, полной бесконечного превосходства.
Плакала Анойя, ведь понимала она, как завлек Калеон Калар ее брата в ловушку собственной гордости, как искусно увлек его огнями грез и вечных мечтаний. Терлась она об него своей рогатой головой, звала его так сильно, как только могла, но глух был Шибуни к ее мольбам; глух был и Калеон Калар. Когда же последняя слезинка скатилась с ее щек и душа ее отупела от горя, она, не в состоянии сожалеть больше, легонько скользнула в небо и скрылась в рассветной заре, затерявшись среди облаков, что были цвета крови.
И поныне пьет Шибуни сладкий нектар, погребенный под сугробами снега, и грезит о славных победах Бог Страха, прославляя великий свой гений.
А слезы кроткой Анойи обратились в широкое озеро, которое никогда не замерзает, какие бы жуткие и холодные ветры не дули в Земле Без Надежды.