И стужа поглотила всё и всех. Тянулись силуэты - тьмой покрыты, к огню мерцающего кровью посоха его. Как к свету протянулись ветви, и корни вытянулись вверх... и вниз... то были демонические пляски жизнь забывших, вновь обретших, воскрешенных, вновь погибших... Кружили черные деревья, и змеи расцветали в белизне снегов - так двигались безумные растения.
Тук-тук-тук. Шагает Калеон Калар, ведя их за собой. Колючий ветер песнь поет ему, и снег кружится, веселясь в безумной скачке. Стучит по камню посох - камень оживает, и рот проклевывается: пасть жуткая; глаза, наполненные жаждой смерти, и когти, острые как бритвы. Фоморы… Проклятье жизнь живущим!
Издав свой первый крик рождения, создания эти, обет весенней жертвы принести спеша, набрасываются тотчас на собратьев, терзая в гневе страшном каменные глыбы... и погибают утром, когда искрящееся желтым солнце воспаряет в небесах.
А ночью вновь услышит вопль полная луна…