Как только двери кузова распахнулись, внутрь, вместе с ярким солнечным светом ворвался обжигающе ледяной, но великолепно свежий воздух, отогнавший на секунду мерзкие запахи смерти и кислого пива. Глупо это всё, по-идиотски просто.
Константин сделал глубокий вдох, и словно мельчайшие лезвия разорвали лёгкие изнутри. Пахло лесом. Настоящим дремучим лесом, куда там городским паркам... В голове всплыли образы родной сибирской тайги. Это ощущение, казалось, придало Кортневу сил, наделило ощущением глубокого спокойствия. Родная стихия, хотя в тайге Костя бывал только летом, во время школьных каникул.
"Тайга не терпит суеты," - не уставал повторять ему дед. То же говорили и другие деревенские мужики, неделями промышлявшие в лесах. Тайга не терпит суеты. Этот лес, где бы они ни были, тоже терпеть не станет. Казалось, заикнись здесь о господстве человека над природой, и лишь эхо рассмеётся в ответ...
Кортнев с любопытством смотрел в сдвоенное дуло охотничьего ружья, что направил на него бомжеватого вида мужик. Показалось, или руки его потряхивает от страха? Второй такой же организм стоял рядом. Пристрелят ведь. Чисто с перепугу пристрелят.
- Обожди в сторонке, - шепнул он Марине, а сам нарочито медленно, ухватив за штанину, поволок труп к краю кузова. Вылазить, впрочем, Кортик тоже не спешил. Уложив труп поперёк прохода, Костя присел на корточки сразу за ним. Куча дерьма в виде распухшего куска плоти, покрытого струпьями ран, отделяля музыканта от вооружённых людей.
- Выйду, выйду, приятель. Не шуми. Вы кто такие? Какого хуя тут вообще происходит? Вопросы задавались просто издевательски дружелюбным тоном, отчего контраст интонации и содержимого выделялся ещё сильнее.