Закончил Голос разговор. Гудками короткими телефон общение теперь продолжает. Лежит Гудиев на полу, трубку, от уха убранную, сжимает судорожно. Хорошо ему. Отпустил его Голос, и Боли нет и задница спасена, и вообще зашибись всё стало. Рука только ноет. Фигня. После того, что было, о руке переживать, только судьбу гневить. А что было то? Ничего не было. Только Руслан молодец. Отличный такой молодец. И тварь. Тварь? Нет, молодец!
Глядит студент ошалело по сторонам. На дядьку лысого, на трубку телефонную в руке, на магазина прилавок, за которым лежит. Глядит. Осознать ситуацию не пытается даже. Будет ещё время и проанализировать произошедшее, и себя пуще прежнего возненавидеть. Или не будет. Сейчас уверен Гудиев, что не было сделанное им ошибкой. Себя спас, выжил, не за деньги проклятые кого-то там, чьё имя вновь ушло в небытие памяти, продал. Верит Руслан сейчас, что стоит магазин этот ебучий покинуть, как и события произошедшие забудутся. За ненадобностью. Механизм предохранительный разума сработает, смягчит и скроет воспоминания страшные, дабы мозгу хозяина своего не навредить. А то мало ли. Ещё руки на себя наложит, слабак этакий. Лучше забыть, да.
Забыть. Лежит Руслан, единственной мыслью одержимый. Встать, прижать руку ноющую к телу и на всех парах вон из магазина. Как Голос сказал, да. Какой Голос? Не было никакого Голоса. Ничего не было. Лежит студент, встать хочет. Но не может. Мешает что-то, будто грузом стопудовым к полу его придавив. Мешает что-то. Что? Точно! Трубка телефонная, та, что в руке его до сих пор хранится. Она, она во всём виновата! Она! Она! Она и никто кроме неё! Если б не взял её Руслан, разве б вышло так, что скрючившись в три погибели и из последних сил не обосраться стараясь, имя чужое он бы произнёс? Вышло б так, что всякий раз телефонный звонок слыша, будет Руслан теперь в ужасе противоестественном сжиматься, ожидая, хоть и, возможно, не отдавая себе в том отчёта, что вновь Голос тот поздоровается с ним. Не зазвони она, разве не ушёл бы Гудиев из магазина этого ещё минуту/час/вечность назад? А? А? А? А!!!!!!!!
Прорвало Руслана. Вся боль, обида, страх и ужас, пережитые им за последние минуты, будто в трубке теперь сконцентрировались. Заревел Гудиев навзрыд. Взвыл голосом нечеловеческим. Сжал, что было сил, трубку в руке. Ударил её по чему-то. Ещё. Ещё. Бьёт трубкой по полу, себя не жалея. Рука болит? Похуй! Задача всей жизни Гудиева сейчас - трубку уничтожить. Бьёт. Ещё бьёт. Ещё. По прилавку колотит с самоотдачей полной. Сломалась наконец, целиком и полностью? Или силы к концу подошли? Неважно. Выплеснул Руслан эмоции теперь, опустел сосуд. Откинул то, что в руке осталось. Конечность теперь уж точно искалеченную к себе прижал. Успокоился, вроде. Только вздрагивают плечи, последние всхлипы рождая.
Поднялся наконец, ещё минуты две лёжа проведя. На дядьку, то ли сдохшего уже, то ли загибающегося ещё, не глядя, к выходу медленно побрёл. Чуть быстрее. Ещё быстрее. Выходя, бежал уже почти, сопли на кулак наматывая. К ближайшей нормальной улице направился, зная, что будет делать. Домой поедет. Не на транспорте общественном, а так, чтоб побыстрее, да без людей почти. Такси возьмёт. Оно до самого подъезда подвезёт. Деньги? Не важны сейчас, совсем, совсем не важны. Да и есть. Стипендию сегодня ж получил! Улыбнулся устало. Тысячу лет назад это было. До дома доедет - и спать. Спать...