Наконец-то, закончилось напряженное обсуждение и решение вопроса, кто куда направится. Люк не умел красиво говорить, он вообще редко говорил и поэтому был рад, что более красноречивые — можно, наверное, это было назвать и красноречием — аколиты спровадили прячущего лицо за маской человека. Он назвался солдатом, а каждый, кто вступил в ряды Защитников Человечества — сделал первый шаг на пути к венцу святого или мученика, а зачастую, и тому, и другому сразу. Но в этом человеке чувствовало... Если бы Люк увидел его в баре и был достаточно пьяным, без разговоров дал бы в морду. А так, братья уберегли от греха.
Еще сидя в кресле флаера он спрятал переданные ему деньги понадежнее и все оставшееся время полета крутил в руках ауспекс. Раньше ему с такими вещами доводилось пару раз работать, так что общий принцип он знал — на что жать и куда смотреть. Конечно, он был не жрецом машин, но у того наверняка была какая-то хитрая... ау... ауг, в общем, что-то в голове, помогающее видеть невидимое. Или не в голове. Кто их знает.
После приземления события начали происходить с ужасающей быстротой. Взрыв флаера, суета арбитров... Кажется, этот мир был еще более безумен, чем родная для Люка Сцинтилла. Подойдя к Хасану, он похлопал Защитника по плечу.
— Ненависть — величайший дар Императора Человечеству, брат мой. — Проникновенно сказал Дакко, одной рукой сжимая плечо здоровяка, а второй проверяя "Гекатеры" под плащом. Отойдя на пару шагов, он вытащил из кармана ауспекс и начал проверять окрестности. На всякий случай, если заметит что-то подозрительное.