- Хорошо, спасибо. – Акайо даже бровью не повел на издевку своей второй половины, а напротив принял доклад с величественным и степенным выражением лица, включаясь в эту игру. А чего на правду обижаться? После чего повернулся к Гуголю. – Мышеловки для мышей. Львам немножко похер и на мышей и на мышеловки.
С этими словами юноша достал из воздуха очки с круглыми красными линзами, а после водрузил их на нос и сврекнул линзами так, что вполне мог бы прожечь бликом дыру в соседнем здании. Впрочем, позерство это было недолгим и имело явно шутливый вид. Через миг Симидзу принял обеспокоенное выражения лица и продолжил.
- Если честно, я и сам давно догадываюсь, что Кацураги – фурия. Просто не хотел говорить раньше времени для… драматичности момента. Видишь ли, в нашей школе многие представители различных видов растут оторвано от мира идей и их привязанности и убеждения могут довольно сильно отличаться от… принятых. И если это действительно так, то нельзя ее бросать, пока не поздно. – Симидзу ее больше нахмурился, почесывая подбородок. – Или дело не в самой Цукихи, а в чем-то вокруг нее?
Но размышлять на эту тему долго не пришлось, потому что дальше произошло кое-что странное. Цубаки одержал Троцкий. Поглядев недолго на гостя, Акайо повернулся к Аяно одарив ее многозначительным видом, говорящим: «Ну а что я тебе твердил? Мертвых революционеров хлебом не корми, дай сунуть свое извращенное сознание в какую-нибудь симпатичную девушку!» После чего, вздохнув, обернулся обратно к Троцкому. Видимо, разбираться с проблемой придется ему.
- Здраствуйте. Видите ли, у нас не очень принято одерживать ни в чем неповинных людей и вас могут понять превратно. Не могли бы вы создать себе тело или хотя бы как-то настроить равноправие. – Симидзу немного задумался над тем, стоит ли говорить дальше, но все же решился. – И вообще, за такое у нас в школе по мордасам получить можно.