Некоторое время, пока Гуголь говорил, а вокруг происходило цветение чумных бабочек, Симидзу просто неподвижно стоял и хлопал глазами. Явно пытался прийти в себя и понять что происходит. Наконец, взгляд его упал на куб. Задержался на нем на время, а потом юноша, кивнув, заявил:
- Да я просто офигенен! – Потом перевел взгляд на своих спутников и спутниц. – И что значит убедил? А что, разве не так? Вон он я где, и где он. Как вообще могут возникнуть какие-нибудь сомнения? Ведь я сильнейший сноходец старшей школы Ясумаро! Достаточно посмотреть на это лицо, наполненное властностью и суровостью. Оно внушает ужас и благоговейный страх! – После чего поймал вполне определенные взгляды и продолжил уже не так уверенно. – Что не… не внушает?
Симидзу прокашлялся, несколько отрезвленной по поводу уровня своей суровости и ужасности.
- Но в любом случае, нашу конспиративную квартиру спалили. А это значит, что надо грузить кубик и сваливать в новое убежище. – Акайо хлопнул рукой по «гробу». – Кстати, похоже, я нашел движитель для флагмана флота вторжения. Ничто не дает столько маны, как непонятный черный куб, сделанный из древнего божества. Ну… в теории. Цубаки, звони Кейте и Тагаве. Пускай подтягиваются к Кацураги. Никто никогда не будет искать нас у Кацураги, факт. Сделаем ей сюрприз. Аяно, что там с Троцким? Пускай уже сгорит в лучах моей крутизны, параллельно осознавая свою бесполезность и неактуальность. И кстати, Гуголь, что у тебя с голосом?