Мир идей, значит? Для Цукихи это не было новостью - осознание ещё в прошлый раз принесла платоновская метафора. Теперь у неё было дополнительное подтверждение. Интересовало другое - можно ли своими идеями влиять на идейное полотно, сотканное коллективным сознанием? Побороть незыблемость человеческих страстей, превращающих бесформенное в нагромождение пыточных инструментов или райских кущ? Задача казалась невыполнимой. Что есть Цукихи против всего человечества? "Казалась", ага. Следуя традиции идеалистического волюнтаризма, можно было упрекнуть себя в малодушии и встать на путь избавления от всяких "казалось". Совсем другое дело, что в реальности Цукихи ждали вполне материальные острые углы этой самой реальности. Насколько этот мир идеален и насколько он субъективен? Вот это был интересный вопрос. Цукихи даже с удовольствием начала размышлять и...
Проснулась.
Доброе утро, Цукихи-сан.
Первым делом Кацураги отправилась в душевую комнату. Там её ждало зеркало с отражением лица Цукихи, на котором красовался бинт, прикрывавший шрам. С этим нужно было что-то делать. Тело девочки быстро регенерировало после самых жутких ран, так почему бы дырке на лице тоже не регенерировать? Цукихи сняла бинт. Сконцентрировалась на мысли, что её лицо должно стать чистеньким. В руках у неё были ножницы, и она готова была слегка проткнуть рану на случай, если её гипотетическую регенерацию нужно "будить".
В любом случае она кое-как закончила с утренней гигиеной и отправилась на кухню завтракать. У неё были планы по дальнейшему исследованию своих способностей, но после завтрака надо было наведаться в интернеты. Джозеф Кобаяси. Не родственник ли школьного завуча? После поисковых операций Цукихи вновь вернулась на кухню. Она встала перед столом и ткнула пальцем в его центр. Штыки из тела - это было прекрасно, но на улицу в таком виде лучше было не выходить. Цукихи интересовало, сможет ли она усилить свои мускулы, сделать их сильней. Вопрос был - способны ли её способности не только превращать мясо в металл, но и изменять само мясо?
Напоследок она взяла нож и... начала резать себе палец. Она стиснула зубы и, превозмогая боль и дрожь, беспощадно разделала свою руку. Кровь со стола стала капать на пол. Когда обрубок повис на тонкой ниточке из мяса, Цукихи бросила нож и сунула палец с рот и заработала челюстью. С её губ потекла кровь. После того, как дело было закончено, она сплюнула палец на ладонь и сконцентрировала на нём своё внимание. Сможет ли она управлять своей плотью дистанционно? Изменять её? В сознании появилось что-то насекомоподобное. Потом она посмотрела на свою изуродованную руку. Сможет ли она создать... эээ... щупальце? На случай дальнего боя, конечно!
Цукихи этого ещё не замечала, но её дом становился похож на берлогу маньяка. Она не успевала вытирать следы крови после очередного происшествия. И, конечно же, она не думала о том, что ей делать, если к ней придут гости. Эти мысли её не занимали. Картины с кровью стали привычными. Скучная обыденность банальной тихони.
После всего Цукихи смыла кровь, собрала школьные принадлежности, переоделась в чистую униформу, зачем-то завязала длинные волосы в косу и отправилась в школу.