Симидзу ступил внутрь. Посмотрел на Гинджи, Вивьен, Лису, Джун, на разбитый компьютер(щека дернулась), Барсука, снова на Лису, снова на Барсука и опять на Гинджи. Исиды не было. Видимо, не одному ему журналистка успела раздать вредных советов и выставить себя одиноким мстителем и спасителем человечества. Интересно, помог бы он ей минуту назад и проявил бы себя? Сейчас это было уже не важно.
-Успокойся, я не враг тебе. Кто, по-твоему, послал к тебе Ямомото? И я даже могу сломать твою клеть, Ворон. – Взгляд Акайо на секунду стал мягким, а губы расплылись в благодушную улыбку. Правда, стоило ему сказать последнюю фразу, на лицо вернулась прежняя неприветливая гримаса. - Но, Гинджи, ты уверен, хочешь ли ты этого?
Взгляд Симидзу снова перешел на барсука. Парень слегка наклонил голову, будто пытался посмотреть на виновницу всего переполоха под каким-то особым своим углом. Значит «не в нашей команде» и «не против смерти»? Акайо, как то и сам был уже не против. Только подумать, стоит кому-то заиметь хоть немного власти, он тут же стремиться подмять окружающих под себя и начинает так наплевательски относиться к чужим судьбам. Разве это позволительно? Вот так вот врываться в чужую жизнь вплоть до возможного летального исхода только потому, что видите-ли она может помешать исполниться будущему, которое вилами по воде писано. Барсук действительно заслуживал наказания…
-А теперь ты. Зря ты вторглась в мою любимую школу и напала на моих любимых одноклассниц. Тебе не выстоять против троих. Пускай Лисица без медиума, а Ворон в клетке. Потому я вижу два выхода. Либо ты прямо сейчас клянешься мне в вечной верности и подчинении, так, чтобы я это почувствовал. Тогда я попытаюсь сделать так, чтобы мой товарищ не разорвал тебя прямо сейчас за то, что ты натворила. И не пытайся лгать, я почувствую любое Несоответствие между твоими словами и желаниями. Либо смерть. Времени на размышление нет. Выбирай. – Акайо начал величественно вытягивать правую руку вперед в жесте, означающем ровно то, что когда он завершиться, с Барсуком станется то же, что и с дверью. Глаза парня вторили жесту. В них читалось, что данная задержка это все лишь дань нормам морали, и что желание Симидзу принудить вредителя к капитуляции с каждой секундой уступает желанию посмотреть, как стекает ее кровь с потолка.