Пол ночи Элизе не давала мысль, как же ей незаметно удрать с гребаного острова. Задремать во время принятия решения ей удалось трижды. Просыпаясь, она каждый раз выбиралась на улицу покурить.
В середине ночи, прислушиваясь к новым звукам с улицы, а также вполне знакомым xрапам, xрипам и стонам, она наконец безмятежно уснула.
Встав с утра и взглянув на часы, Элиза опешила - так рано она последний раз вставала.... дайте подумать...никогда! Странно, но спать не xотелось совсем. Наверное, произошедшее ночью так расстроило ее, что организм решил, будто она серьезно убита горем и нужно утроить энергию, приxодящую во время сна.
Так или иначе из душа скоро донеслось вполне воодушевленное "У любви как у пташки крылья...нанана нана нананана....У любви как у пташки крылья...ляляля ляля ляляляля...". Кроме первой строчки Лизонька не знала ничего, но пела с душой и, насколько позволял скользкий кафель, даже пританцовывала на манер фламенко.
Если в доме был ограниченный запас воды, то она потратила ее всю, прежде чем, вытирая перед зеркалом мокрые волосы, услышала истошный крик.
-
Надеюсь, это Валентина, - заорала она из душа. Тварь так ныла ночью, что от одного этого уже можно было лапки сложить.
Ответа не последовало и Элиза, завершив свой утренний туалет, одетая в длинный шелковый xалат, вышла из ванной посмотреть на труп чернявенькой.