Стащив недобитков на перекресток рядом с горой трупов, Джин на секунду остановился оценить зрелище: уже мертвые лежали кучей в каких-то нескольких метрах рядом с теми, кому ещё предстоит выбрать свою судьбу. Оттаскивать убитых, наверное, пока смысла нет, уборочная служба разберется, да и их сообщников это, возможно, мотивирует. Если престы будут сотрудничать, им светит или изокуб лет на 15-20, или легкая смерть от пули в голову. Альтернатива будет хуже...
Джина начало слегка лихорадить от того, что ему, возможно, придется сделать. Картины и ощущения из забытого прошлого: запах горелой грязной плоти, распространяемый кучами тряпья и мяса, пару минут назад бывшими страшными мутантами, собиравшимися сделать с ним что-то жуткое, мелькающие в неверном свете костра в бочке тени, его собственная рука, сжимающая такой неправдоподобно огромный жетон с личным номером, тот самый, который никто так и не смог опознать ни тогда, ни до сих пор...
Такое случалось во время адреналиновых отливов. Непрошеные ощущения иногда приходили, когда уходил особенно сильный боевой раж. В такие моменты кадет всегда чувствовал себя разбитым, словно пробежал кросс в десяток миль или пару часов занимался в "качалке" с большими весами. Сейчас же с этим ощущением была смешана ещё и боль: болела грудина, болела левая ключица, ближе к которой пришлась та дробина, дышать было немного затруднительно. Так, похоже, и заканчиваются настоящие бои: адреналин уходит, остаются лишь усталость и боль.
Кадет привалился к несущей колонне, отсоединил левую нагрудную пластину, расстегнул застежку на шее. На ощупь стал обследовать рану. Кожа была повреждена, цепочка от личных жетонов вдавилась в рану и, кажется, уже успела присохнуть, вокруг раны уже успела образоваться гематома. Переломов вроде не было, хотя что-то определенно треснуло. Впрочем, жить будет.
Кадет достал небольшой жесткий футляр с травма-паком. Достал упаковку эластичного бинта и, не распечатывая, зажал его в зубах, а затем, стараясь не застонать, рванул цепочку из раны. По болезненности это не уступало самой ране, но Джин тут же нанес туда травмагель и закрыл края двумя стягивающими скобами. Травмагель обезболивал, останавливал кровь, снимал отеки окружающих тканей и запускал процесс заживления. Пара часов - и от раны останется только не слишком приятный рубец, который можно убрать позже. Нет, наверное, убирать он его не будет: все же память о первом задании в роли Судьи.