Кабан тревожно заозирался. Похоже, кроме баб и полумертвого Варона друзей у хача не было. Роман вздохнул и, наконец, решился. Бездействие и тревожное ожидание травило душу кикбоксеру больше, чем расовые предрассудки. Да и предрассудки эти начали как-то блекунть и растворяться, когда Кабан попал в экстремальную ситуацию. Система "свой/чужой" оказывается гораздо охотней считает "своими" людей твоей эпохи, твеого языка и еще не до конца обгаженного великого советского прошлого. А расово верные русичи сейчас Кабану казались людьми с другой планеты, с совершенно непонятным менталитетом, что вызывало в голове скина когнитивный диссонанс:
- Пошли. Херли булки мять, - коротко кивнул будщему менту Чернов, накинув на голову капюшон ветровки, ссутулившись и сжав в кармане кастет для призрачного самоуспокоения.