Послушала Вереск речи Люта да Игрит, головой осуждающе покачала.
- Они вроде как по-человечески к путникам относятся, а мы упротив них не доброе пытаемся замыслить, - стала говорить девушка, то, что из нутра ее само просилось.
- Не хочу я им зла причинять. Видать вои по делу своему идут, по важному. Были бы лиходеями, не стали б деву встречную о зле да лихе предупреждать.
- Коли хотим мы узнать, что за дело их с младенцами проклятыми связало, отчего не пойти спросить на прямую. Помощь предложить, да о нукерах, их следы ищущих предупредить. Мне больше воины степные не по душе пришлись. Ежели бы им девица одинокая, да поночи заплутавшая попалась, даже представить не могу, что бы они с ней сотворить могли.
Сейчас вместо тихой и скромной Вереск, говорил ОН - молодой бесстрашный воин, живущий в теле молодой девы.
- Что вы мне скажите, путники мои, согласны ли с речами моими али нет, - она посмотрела в лицо каждому, как бы в душу заглядывая, - Если против, то супротив команды я не пойду, но если согласны, то помощь нужна ваша непременно будет, - она замолчала, ожидая реакции спутников.
Вдруг, как будто что-то вспомнив, на Йохана внимательно посмотрела. С пят до макушки взглядом ощупала. Ушла вдруг кудо-то вся бравада. На лицо беспокойство тенью опустилось.
-Значит подходить близко запретили, - ни к кому конкретно не обращаясь бормотала она себе под нос, - значит лихо на любого перейти может. Как же ты, Йохан, к повозке безнаказанно подошел, да воротился?- задала она вопрос ни к кому конкретно не обращаясь, внутри поселилась тревога за молодого варвара.