Просмотр сообщения в игре «Macau Drift: NightCity-2041»

21.11.2041 16:35
Южный Макао, Колоане,
Эстрада де ла Алдеа

Гористый южный берег острова Колоане был самой малозаселённой частью переполненного народом Макао: на северном острове и в северной части южного лепились друг к другу пятидесятиэтажные небоскрёбы и дома-муравейники, а тут тянулась узкая извилистая дорога по лесистому склону горы над каменистым морским берегом, высилась на вершине горы белоснежная статуя богини моря А-Ма, и стояли на берегу моря небольшие посёлки с охраняемым въездом, частными пляжами и причалами для яхт. В одном из таких посёлков располагалась и вилла, купленная ещё дедом Ленни, а теперь доставшаяся по наследству ему.



Ворота гаража, увидев приближающуюся машину хозяина, гостеприимно распахнулись перед Ламборгини, Ленни завёл машину в подземный гараж и прошёл к лифту. Сначала он планировал подняться в свою спальню на третьем этаже, но, проезжая мимо второго, увидел сквозь полупрозрачную дверь лифта, что в гостиной кто-то есть. С не очень хорошим предчувствием на душе Ленни остановил лифт. Предчувствие его не обмануло: за открывшимися дверями лифта Ленни увидел картину, странную даже для его дома, видевшего многое.

У стеклянной стены, выходящей на балкон и море за ним, навытяжку стояли атлетического сложения молодой человек и девушка-мулатка. Из одежды на молодом человеке были только очки в толстой пластиковой оправе, часы и накладные груди пятого размера. На мулатке из одежды был только розовый страпон, ремнями закреплённый на бёдрах. Девушки Ленни не знал, а вот молодым человеком, разумеется, был Карл-Фридрих Хамфри.

Карл-Фридрих был единственным человеком из круга общения Ленни, чей вид в накладных грудях пятого размера не мог вызвать у Ленни удивления. И потому о Карле-Фридрихе, пожалуй, стоит сказать пару слов подробнее.

Пара слов о Карле-Фридрихе Хамфри


В центре комнаты на штативе была установлена видеокамера, рядом с которой спиной к Ленни и лицом к молодым людям стоял смуглый курчавый юноша в одних шортах. В руках он держал большой лист бумаги. Ещё несколько таких листов лежали у его ног. На стеклянном столике у дивана стояла бутылка коллекционного вина из отцовского погреба, бокалы с окурками внутри и лежала коробка от пиццы с парой оставшихся ломтиков. Рядом лежал полиэтиленовый пакет с рассыпавшимся по стеклу кокаином.

Появления Ленни в лифте молодые люди не заметили, и Ленни не спешил выходить, наблюдая за происходящим из кабины лифта.

— Меня зовут Карл-Фридрих, — без особого воодушевления в голосе по-английски начала девушка, очевидно, читая с плаката, — Владимир-Леон Мартин … чёрт, что там написано дальше? — девушка остановилась.
— Лютер, идиотка! — выпалил Карл-Фридрих.
— Непонятно написано! — заявила девушка. — То ли Лютер, то ли литр.
— Извините, я с детского сада не писал от руки, — жеманно заявил юноша с плакатом.
— Так! — властно заявил Карл-Фридрих. — Всё заново снимаем!

Девушка горько вздохнула. Ленни деликатно прокашлялся и вышел из лифта в гостиную.

— О! — обернулся в сторону хозяина дома Карл-Фридрих. — Ленни! А я думал, ты только через два дня приедешь!
— Нет, Кей-Эф, — заявил Ленни. — Вообще-то я позавчера должен был приехать.
— Гляди, какие у меня сиськи! — заявил Карл-Фридрих, поглаживая себя по накладным грудям.
— Круто, — без выражения откликнулся Ленни.
— Ты можешь их потрогать, — заявил Карл-Фридрих, соблазнительно покачивая грудями.
— В следующий раз, — сказал Ленни и обвёл рукой гостиную. — А это…
— Я могу даже дать тебе их поносить, — невинно заявил Карл-Фридрих, но, столкнувшись с мрачным взглядом Ленни, решил далее тему не развивать. — А, это? Это наш арт-проект.
— Я не ваш арт-проект, — хмуро заявила девушка. — Через пятнадцать минут время выходит, кстати.
— Мы продлим ещё на час, — отмахнулся Карл-Фридрих. — Знакомься, это Пабло, — указал он на волоокого юношу у камеры.
— Пабло как Пикассо? — спросил Ленни.
— Нет, Пабло как Дали, — ответил юноша. Карл-Фридрих заржал.
— Он остроумный, да? — спросил Карл-Фридрих, показывая пальцем на своего друга.
— Карло, что этот человек делает в твоём доме? — спросил Пабло Карла-Фридриха.
— Погоди, — Ленни помотал головой. — Ты, — указал он пальцем на Карла-Фридриха, — сказал ему, что это твой дом?
Карл-Фридрих снова заржал.
— Неловко получилось, правда? — сказал он, смеясь.
— Цао ни ма, — устало повторил Ленни. — Знаешь, Карло, Сюй Юань меня сегодня назвала дегенератом. Я забыл её спросить, как в таком случае называть тебя. А ты кто? — Ленни обратился к девушке.
— Я Мелисса, — ответила девушка.
— Блядь, блядь, блядь!!! — заорал вдруг Карл-Фридрих, хлопая себя ладонями по бёдрам. — Сколько раз тебе повторять! Мелисса — это я, а ты Карл-Фридрих Владимир-Леон Мартин-Лютер Хамфри!
— …Леон Мартин-Лютер Хамфри… — убитым голосом повторила вслед за Карлом-Фридрихом девушка. — Блядь, парни, как с вами тяжело. Некоторые клиенты любят вместе с вагиной поебывать и мозг, но это ж, сука, вообще изнасилование какое-то.
— Погоди, — Ленни приложил пальцы к вискам. — Я не понял. В чём заключается арт-проект?
— Я тебе объясню, — начал Хамфри, обращаясь к Ленни. — Вот она — Кей-Эф Хамфри, — Хамфри указал на Мелиссу. Мелисса с обречённым видом подняла ладонь в приветственном жесте. — А я проститутка Мелисса, — Хамфри погладил себя по накладным грудям.
— И чё? — без выражения спросил Ленни.
— И она меня ебёт, — продолжил Хамфри.
— И чё? — повторил Ленни.
— Ну, — заявил Хамфри. — То есть она — это как бы я, а я — это она.
— Я понял, да, — кивнул Ленни. — Ну и чё?
— Это о проблемах гендерного самоопределения, — подал голос Пабло.
— Ааа… — протянул Ленни.
— Ну, смысловых пластов-то там дохуя на самом деле, — заявил Хамфри. — Вообще по-разному это можно понимать. Не так всё это просто, друг мой.
— Я вижу, что непросто. А зачем это всё? — поинтересовался Ленни.
— Вот охуенный, кстати, вопрос! — язвительно заявила Мелисса. Девушка, не снимая страпона, прошла к дивану, уселась на него и принялась выкладывать дорожку кокаина.
— В приличных домах спрашивают разрешения, — через плечо заметил Хамфри.
— Это в приличных, — бросила Мелисса.
— Мы хотим представить наши видеоинсталляции на шанхайском триеннале, — продолжил Хамфри.
— Вот это? — Ленни обвёл инсталляцию взглядом.
— Там и другие идеи есть, — заметил Пабло.
— Нет, лучше не надо других идей, — покачал головой Ленни, развернулся и пошёл к выходу из гостиной.
— Э, ты куда? — крикнул ему вдогонку Хамфри. Ленни, не отвечая, зашёл в лифт и скомандовал кабине опуститься на минус первый этаж, то есть в гараж. Быстрым шагом пройдя к Ламборгини, Ленни распахнул дверь, поморщился на основательно въевшийся уже в салон запах разлитого мартини, выкинул пустую бутылку и достал из-под сиденья свой «Глок-17». С пистолетом в руке Ленни направился обратно к лифту.

— Я пришла к художнику Карлу-Фридриху Хамфри! — бодро говорил художник Карл-Фридрих Хамфри, обращаясь к Мелиссе и блядовито покачивая бёдрами. Пабло снова стоял рядом с камерой, держа в руках лист бумаги.
— Да, это я, — ответила Мелисса и положила ладонь на накладную грудь Хамфри. — Я, блядь, лучший художник всей Азии, я пиздец что за… — Мелисса осеклась, увидев Ленни, который вышел из лифта и решительно направился в гостиную с пистолетом в руке.
— А НУ ПОШЛИ ВСЕ НАХУЙ ОТСЮДА!!! — диким голосом заорал Ленни, поднимая пистолет и поочерёдно направляя оружие на Пабло, Карла-Фридриха и Мелиссу. Пабло выронил лист бумаги и поднял руки вверх. Карл-Фридрих застыл с раскрытым ртом. Мелисса заорала и бросилась к дивану, на котором лежала её одежда.
— Я пришёл изгнать вас, как торговцев из храма!!! — сам не зная, зачем, заорал Ленни, бешено вращая глазами. Пабло взвизгнул и бросился к лестнице вниз. Мелисса бросилась за Пабло, сжимая в охапке свою одежду. Карл-Фридрих, недолго думая, последовал за ними.
— По какому праву пришёл ты в дом отца моего!!! — орал Ленни, поспешая за молодыми людьми.
— Чувак, насилие — не выход!!! — орал Карл-Фридрих, улепётывая вниз по лестнице.
— Сделал мой дом вертепом разбойничьим!!! — грозно рычал Ленни, потрясая пистолетом.

Выбежав во двор, Ленни увидел, как все трое, в чём были, несутся к воротам. Карл-Фридрих остановился на полпути и обернулся к Ленни.
— Чувак, моя одежда! — крикнул он Ленни.
— Узри гнев мой! — крикнул в ответ Ленни и пальнул под ноги Хамфри. Пуля, выбив искры, срикошетила от гранитной плитки, которой была покрыта дорожка, ведущая к воротам. Карл-Фридрих подпрыгнул на месте и закричал что-то нечленораздельное, кажется, на иврите. Ивритом Карл-Фридрих пользовался только в исключительных случаях, и Ленни озадаченно подумал, что вообще-то он Карла-Фридриха так и пристрелить мог, и что, наверное, стрелять всё-таки не стоило.
— Мать твою, он упоротый!!! — панически заорал Пабло, добежавший уже до ворот и опасливо выглядывающий из-за створки. — Карло, спасайся!
Карл-Фридрих метнулся к воротам, спотыкаясь и падая. Ленни заливисто расхохотался.

…

— Чувак, я понимаю, что ты расстроен, но я не могу в таком виде никуда отсюда уехать, — до Ленни донёсся голос Карла-Фридриха, стоящего за оградой виллы. Ленни сидел в шезлонге у пустого бассейна, потягивал пиво «Циндао», которое нашёл в холодильнике, курил сигарету, задумчиво крутил в руках пистолет и наблюдал за морем, плещущимся в пятидесяти метрах ниже по склону. За оградой послышался шум проезжающего мимо автобуса.
— Чувак, это уже третий, — жалобно заявил Карл-Фридрих из-за ограды. — Они на меня смотрят.

Ленни заржал.

— Если здесь проедет полиция, меня арестуют, — заявил Карл-Фридрих.
— И верните, пожалуйста, мою одежду тоже, — послышался голос Пабло. — И камеру, она тоже моя.
— Чувак, меня правда арестуют и изнасилуют в тюрьме, — не унимался Карл-Фридрих.
— Сними об этом фильм, — Ленни, наконец, снизошёл до того, чтобы ответить.
— Камеры нет, — обиженно заявил Пабло.
— Блядь, Карло, — Ленни с наслаждением отхлебнул холодного пива и затянулся. После криков и погони по лестнице на Ленни накатила приятная усталость, и сейчас ему ничего не хотелось делать. — Блядь, Кей-Эф, — повторил Ленни. — Ты помнишь Фрэнка Говарда из нашего класса?
— Ну помню, — откликнулся Карл-Фридрих из-за стены. — Аристократишка хренов. Он, кажется, сейчас бизнес открыл где-то в Америке.
— Ха, бизнес! — хохотнул Ленни. — Он свой стартап в девятнадцать лет запустил, а полгода назад с ним на IPO уже вышел. Двадцать один год парню, это ж свихнуться можно. Так-то вот, Кей-Эф, — назидательно сказал Ленни. — А посмотри на нас с тобой.
— Да, на меня сейчас особенно забавно смотреть, — откликнулся Хамфри. — Фрэнки, вообще-то, всегда был уёбком.
— Не, Кей-Эф, — покачал головой Ленни, допил пиво и швырнул бутылку в пустой бассейн. Бутылка разлетелась о плитку. — Уёбки — это мы с тобой.
— Да уж, не поспоришь, — откликнулся Хамфри. — Ты одежду-то отдай. Мне холодно.
— Да иду… — Ленни протяжно рыгнул и нехотя поднялся из шезлонга.

…

Ленни подошёл к трёхметровой каменной ограде и перекинул через неё ком из одежды Хамфри и Пабло, всей, которую он нашёл в гостиной.
— Спасибо, Ленни, сп-пасибо! — послышался голос Хамфри, который от холода уже зубами начал постукивать. — Т-ты настоящий друг!
— А камеру? — спросил Пабло.
— Я её сейчас тоже принесу и перекину, — ответил Ленни. — Поймаешь?
— А, нет, не стоит, — откликнулся Пабло. — Потом Карло её заберёт, хорошо?
— Да без проблем, — беззаботно откликнулся Ленни. — Удачи, парни.
— Уд-дачи, Ленни, — попрощался с ним Карл-Фридрих. — Я б-ближе к вечеру приеду, окей? Я у П-пабло не могу остаться.
— У меня родители, — сказал Пабло.
— А денег на гостиницу у меня нет, — жалобно сказал Карл-Фридрих.
— Да конечно, приезжай, — сказал Ленни. — Только без сисек, блядь, своих! — заорал он, шлёпая по гранитной дорожке от ворот к дому.

Наконец-то можно отдохнуть, подумал Ленни, возвращаясь в дом и доставая из холодильника ещё одну бутылку пива. Наконец-то я дома, и никто мне не мешает. Пока — отдыхать, ничего не делать, валяться на диване и смотреть мультики по телевизору. А потом — поглядим.