"Судя по голосу, это серомышь вульгарис — самая опасная зверюга редакционных джунглей. Перегрызёт межпальцевые хрящи любому слону от журналистики." Калис решил не искушать судьбу и ухитрился перехватить листок рукой. К корректорам у него была застарелая неприязнь. Ещё в начале своей карьеры ему пришлось готовить сюжетно-иллюстративный шмуцтитул для монографии одного известного графика. Трудность макета заключалась в двух текстовых блоках в виде крыльев. Блоки служили символическим акцентом фотографии автора посередине. Текст в блоках дублировался на двух разных языках и упорно не хотел укладываться в намеченные формы. Дотошность двух тихих корректоров и художественный вкус пылкого графика сражались на распечатках Калиса в течении полугода и оставили неизгладимый след в его ментальности.
Внешность и психомоторика корректора соответсвовала самым мрачным прогнозам Калиса. Невыразительные черты лица, уродующие глаза очки, скованность движений. Манера воздевать палец в мужском присутсвии, такая же как и у мадмуазель Пасквиль, отражала подсознательный фаллический символ, который обычно формируется у женщин при отсутствии регулярного секса. Задевать такие гормональные мины было рискованно даже для опытного сапёра. Поэтому он молча вручил своё творение с дежурной улыбкой "мы-тоже-очень-рады", терпеливо дождался результатов предварительного сканирования своего опуса и быстро отбыл на кухню готовить любимый кофе по-турецки.