За время бега карманы Андара не оскудели, зато за время лежки наполнились снегом.
- Просто представь картину... Голые эльфийки, натертые ароматными маслами, танцуют под луной. Тепло и прекрасно вокруг, а мы с тобой воняем кто псиной, а кто конем... Предусмотрительность велит немного натереться снегом, если не хочешь спугнуть дамочек. Иначе они нашинкуют нас, словно так и должно быть.
- Маленький - да, не стоит привлекать внимание древ и друидов. Первые живы и не слишком рады, вторые, впрочем, тоже... - Бишоп замолчал. Перспектива провести ночь в заколдованном лесу эльфов по сравнению с еще одной на лютом морозе была куда лучше, но явление трентов или каких-нибудь эльфов, арфистов и не дай бог членов изумрудного анклава - могла сделать ту же ночь на холоде куда более завлекательной сна в Ардеенском лесу.
Тот же день. После захода солнца. Ардеенский лес или... Сон в летнюю ночь.
Кромка теплой земли, покрытой сочной зеленой растительностью. Листва дерев шелестит на слабом ветру. Дикий виноград или иной вьюн, оплетают кустарники и древа у открывающихся взгляду чародейский полян, обозначили начало Ардеенского леса. Бишопу в темноте было сложно разглядеть всех его прелестей, но при пересечении границы тепло воздуха обозначило резкий контраст. Теплая ночь середины или конца весны... самим захотелось скинуть лишнюю одежду и обтереть снежком тела от многодневного пота, проступившего при борьбе с непогодой и во время сложного пути.
Андару было куда проще. Его острый эльфийский взор различал цвета во мраке ночи. Ласково светила Селуна в первой фазе и несколько капель сестриц сверкали малыми бриллиантами, кружа рядом. Ночные чистые небеса расписали тысячи звезд, среди которых виднелась молочная дорога, уводящая в манящие дали. Взгляду темного эльфа раскрывались все тайны и красоты леса, бывшего частью легендарного Иллефарна. Ухоженные древа, небольшие кустарники, ночные белые цветы, искрящиеся и таяющие призрачным огнем, светлячки и болотные огоньки выплясывают в воздухе причудливый танец, словно маленькие плавучие фонарики, невысокие травы и мягкий мох устилают землю. Во множестве растут необъятные дубы, вязы, липы и прочие лиственные растения.
Рядом с ухом дроу пронеслась стрекоза, прострекоща крыльями... После каждого шага, следы стирали наложенные на лес колдовские чары, травы выпрямлялись, а кустарник смыкался, оставшись нетронутым. В воздухе звучало пение птиц, звуки легкой ненавязчивой музыки ветровых дудочек, арфы и каких-то иные струнных и духовых инструментов, разносились по ожившему лесу, мелькнули желтые глаза филина, ухнувшего и захлопавшего перед посадкой на грызуна крыльями, отбивали ритм копыта пронесшегося белоснежного единорога, выбив сноп серебристых искр, рог белоснежного животного сверкнул в лунном свете, коснувшись верхушкой ярчайшей звезды на небосклоне. Над папоротниковыми зарослями разливался аромат цветов, древесных смол и душистых трав. Светились цветы или сиял мох.