С серьёзным видом мадам де Бриль гордо возвышалась над варочным котлом, держа в одной руке половник. Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это всё-таки черпак, но не суть. Сейчас она была похожа не на болезненную белоручкую мадам, а больше на многодетную мамашу. Будто у неё десяток спиногрызов, которых надо срочно накормить, пока не остыло. От души накладывая в тарелки достаточно крупные порции, она с недовольным видом косилась в сторону палатки. Ишь ты. Индивидуального приглашения требует. Тут понимаешь, они кушают чуть ли не первый раз за день. Да ещё и что кушают! Горячее! Говядина с овощами и кореньями, да ещё в вине красном. А он нос воротит. Негодяй же. Наверняка что-нибудь вкусное в один анфас распивает.
На Виолетту и Болемира она взглядов таких кидать не стала. Девушка, скорее всего, святым духом питается. Или чем-то ещё возвышенным. Чем питается вампир Эвертье уже почти догадалась. Но себя в качестве ужина предлагать не стала. Отравится. Вот ей-богу отравится. А где они ещё вампира такого найдут, который на стороне Ватикана будет? Беречь его надо.
А вот Селестина очень порадовала Эвертье. Чего греха таить. То, что демон запросто кушает обычную стряпню, вызвало у де Бриль полный восторг. Ей ещё не доводилось вкушать ужин в такой удивительной компании. Нет, в ладошки она не хлопала и ногами не топала. Но радости своей по этому поводу особо скрывать не стала.
Выудив тарелку, да бахнув туда здоровую такую порцию, Эвертье поставила в середину ложку. Подобно праздничной свече она так и осталась стоять, даже не думая шелохнуться. Да, в этот раз даже гуще получилось, чем венгерский гуляш. Довольно улыбнувшись, девушка пожелала всем приятного аппетита. Тарелка её оказалась пустой даже раньше, чем Йован назвал её девицей. Надо сказать, слово это ей очень понравилось. Она, вроде, даже румянцем покрылась. "Польстил, сердцеед," - подумала. И опять зыркает с торону палатки. Точно распивает. Ну как так можно, а?
Кивнув молчуну (интересно, а чего это он молчит всегда?), девушка посмотрела на Лиору.
- Так получилось, что ночь, в каком-то смысле, - моё время суток. Так что, ежели покажется в темноте что-то, можешь смело будить.
Эвертье стащила повязку с глаза. В свете костра радужка сверкнула латунно-жёлтым, как у кошки или собаки. Зрачок же, здоровый такой, отсвечивает перламутрово-золотистым. Ясное дело, у человека не может быть таких глаз. Или всё-таки может?
- В конце концов, в лесу ещё и обычные звери водятся. Они не заметны в темноте, но шуму от них... От ёжиков особенно. На запах еды обычно прибегает парочка, а в тишине кажется, что человек пять топает где-то поблизости.
Улыбнувшись, Эвертье взяла в руки чистую тарелку и снова подошла к котлу. С известно каким намерением. Ложка, как и положено, встала ровно.
Пожелав всем доброй ночи, девушка решительно двинулась к палатке, где странный мужчина, которого, кажется, зовут Витторе, наверняка распива...
А. Нет. Не распивает. Раскуривает.
Аккуратно заглянув в палатку, де Бриль потянула носом воздух. Ну, что сказать? Знакомые ароматы. Но слабовато, слабовато. Может, чтобы с координацией движений не так плохо наутро было?
- Ну накурииил...
Чуть ли не прямо в ухо сказала. Хитро улыбнувшись, девушка быстро поставила рядом с мужчиной тарелку. Не дожидаясь ни благодарностей, ни проклятий, она так же быстро исчезла. Да, спать надо идти. Ведь наверняка оставшиеся у костра не догадаются помыть посуду. Значит, ёжики будут топать. Кто их знает, впали они в спячку или нет ещё...
Но какое тут спать, когда тут прямо под носом доступны сумасшедшие энтеогеновые мистические состояния? Пошмыгав носом, словно парфюмер, разбивающий аромат на составные части, Эвертье постояла несколько секунд около палатки Витторе, поразмышляла о чём-то, а потом решила, что всё-таки пойдёт спать. Только глоточек рома. Один. Чтобы спалось лучше.