Пока Локер еще только писал Абрамову, дверь в приемную часть кабинета уже открылась с легким шипением. Шаги были узнаваемые - ритмичный шаг Одли был достаточно характерен по звучанию.
- Хм, вот оно как? - приглушенное бормотание Алекса донеслось до чуткого слуха Генри, который привык внимательно слушать и запоминать
- Ну-с, милочка, ничего, не так все плохо, хотя может все еще хуже
Одли разговаривал сам с собой. Это было его рабочей привычкой, основанной на том, что Алекс предпочитал вести аудиозаписи своих работ, а не более полные видеозаписи. Почему? Кто знает, специалисты имеют право на свое мнение.
Легкое шарканье шагов снова раздалось в помещении, скрытом от Локера тонкой пластиковой перегородкой. Щелкнуло...
Вибрация У-Боя прервала наблюдение, к которому Генри был привычен. Ответила только Эльза
"Посидим вдвоем вечером на четвертом? Теперь, когда ты снова стал здоров"
Тем временем в "общей" части помещения прибавился второй голос. Унылый настолько, что одно его звучание вызывало стойкое желание немедленно зарезаться тупой ложкой, лишь бы не слышать. Новикова была лучшим анастезиологом и психоаналитиком, изучающим суициды и депрессию. На себе, как и многие врачи психиатрии убежища.
- Еще жива, но пожалеет об этом когда проснется.
- Уверена? - в голосе Алекса послышались легкие нотки сомнения
- Нет, не уверена. Девять десятых, что пожалеет...
- Вот видишь, не все так плохо
- ...и одна десятая, что не проснется - закончила Екатерина свой вердикт
- Мммде... обрадовала - вздохнул Одли
- Радоваться и в жизни нечему вообще, она заканчивается смертью, а существование с научной точки зрения не является жизнью. По довоенным нормам ООН для минимального психологического комфорта на человеческую особь нужно вчетверо больше свободного пространства.
Тихий металлический лязг сменился мерным жужжанием. Потом снова лязгнуло, уже громче и куда более резко - будто сработала мощная пружина.