4 минуты 40 секунд с начала вторжения
Люди 26-й бункера, скрывающиеся где-то под местом, на котором раньше был Санкт-Питербург, не были среднестатистическим обществом с точки зрения социологов. Однако и здесь были разные люди. Практически не было влюбленных пар, счастливых семей... это было недостижимым счастьем для замкнутой коммуны, чье существование было основано на идеях ненависти и агрессии. Было больше чем должно быть людей, безразличных к своей судьбе - доведенных до тупого бессмысленного существования, близких скорее к роботу, чем к личности человека разумного. Конечно, были трусы и предатели, готовые продать бункер за бочку варенья и корзину печенья, хотя они жили недолго и заканчивали свою жизнь страничкой в папке Фрейкса - "Субъект №..."
Но были и Герои. Несмотря на то, что Геройство некоторых Героев было обосновано скорее врожденной дуболомистостью, нежели высоким самосознанием, Райсов был именно из таких. Верный идеалам ООН убийца эльфов, мастер вождения боевого меха. Прекрасный вояка, который был бы великолепным старлеем, пилотом Терминатора. И крайне хреновым майором, в виду все той же дуболомистости. Однако сейчас требовался пилот, а не майор - и с этой ролью товарищ Райсов вполне себе справлялся.
Щедро растрачивая последние секунды своей жизни майор вывернув шею зубами перекусил провод, идущий к его вискам, и обеспечивающий работу генератора щита, заставляя полупрозрачную пленку защиты погаснуть. Предательство? Отнюдь нет, не предательство, а тонкий расчет. И что, что он потерял обе руки. Опытный пилот всегда может восполнить недостаток конечностей наличием головы и воображением! Именно головой Райсов и воспользовался, упав лбом на сенсорную панель. Обе кассеты НУРС с грохотом стартующих твердотопливных двигателей окутались выхлопом и пространство исчезло во вспышках взрывов.
2 этаж.
Увидев в своих шлемах приказы капитана, лейтенанты Кауфман и Кириллов не мешкая заорали через громкоговорители скафандров
- ВСЕ НАЗАД!! - и сами подали пример, отступая на указанные штабом позиции.
И вовремя - огненная вспышка из лестничного пролета оплавила кусок стены казармы, но никому не нанесла вреда. Люди вовремя отступили.
Стрелки Степаненко так же отступили от лестничного блока, стремясь как можно больше увеличить расстояние между собой и вероятным противникам - для снайпера дистанция была преимуществом, которое следовало по возможности сохранять
5 этаж. Коридор у лестницы
Ульяна Мерка
Предатели-штурмовики не успели воспользоваться стационарным болтером. Ведущий личным примером людей лейтенант Гребнев первым попал под удар молнии - бело-голубая паутина разрядов ударила в него, заставив биться в предсмертных конвульсиях. Пыл предателей резко охладился зрелищем бесполезности их оружия против электрического суперсолдата. Короткие разряды, окутывающие Ульяну полупрозрачной пеленой, пережигали болтерные микроракеты в полуметре от тела, электрическая винтовка же показала свою смертоносность.
После смерти Гребнева трое уцелевших штурмовиков упали на колени где стояли, панически закрывая головы руками. Ульяна же не касаясь ступенек полетела вверх по лестничному пролету, через заранее открытые майором Воскресенской двери.
5 этаж. Коридор ближе к лифту
Лев Шардин
Бегущие в сторону лестницы штурмовики во главе со своим лейтенантом увидели после короткой серии трассирующих болтерных зарядов ослепительно-яркую электрическую дугу, осветившую все пространство, и извивающегося как на адской сковородке Гребнева, после чего электробоец, окруженный сеткой разрядов, скрылся в лестничном пролете.
Перестрелка прекратилась и снова стало темно. На секунду. Еще секундой позже ожила левая рука "терминатора" Светланы, повернувшись к трем оставшимся бойцам. Короткий грохот болтера - и от предателей остались только отдельные конечности, и то не все.
С мерным гудением электромоторов по коридору рассредотачивались легкие охранные боты, водя влево-вправо объективами камер
5 этаж. Командный пункт
Иван Очевидный, Борис Сковорода
Попытка кэпа была хорошей, но Сковорода уже отключился от кровопотери. Пощечины лишь мотали его голову влево-вправо... впрочем, штурмовик уже бежал из сортира с аптечкой в руках.
Большего Иван увидеть не смог, поглощенный голопроектором и клавиатурой.
Небаба уже давно не подавал признаков жизни. Вечная память ему... и еще пятистам погибшим этой ночью.
5 этаж. Медицинский блок
Нинель Макарова
Несмотря на то, что немец остался неподвижен, показатели кислорода в крови Гюнтера начали медленно, но верно расти, а кожа сменила оттенок с землисто-серого на чуть-чуть более близкий к живому розовому. Теперь Нинель может и отвлечься, по крайней мере, на несколько секунд. Основная опасность миновала