Ракша и фон Шрайк
Снаружи их действительно ждала черная открытая кибитка, запряженная двойкой вороных. Когда Лютый забрался в нее вместе с одним из своих конвоиров, возница тронул поводья и кибитка покатила по мощеной дороге в сторону казенного дома на Литейной улице. Рядом держались еще двое верховых.
Чекистские застенки в Прааге конечно не шли ни в какое сравнение со столичной Лубянкой, но все же давали понять «случайному гостю» куда он попал.
У каждой двери стояло по стрельцу в черных одеждах, на узких окошках напоминающих бойницы — толстые решетки, в коридорах витает запах крови и отдаются эхом приглушенные крики и стенания томящихся в подземельях несчастных.
Ракшу привели к неприметной двери, у которой скрестив бердыши стояли двое стрельцов.
Пропустив боярина они снова перегородили проход. Внутри, в богато обставленном кабинете, за которым мог бы работать какой-нибудь Имперский курфюрст, за большим письменным столом из дорогого красного дерева сидел Павел Андреевич Шуйский.
Офицерский доломан накинут на простую белую нательную рубаху, в руках гусиное перо, перед ним стопка бумаг — на которых он усталым почерком выводит раз за разом всего одно единственное слово - «Казнить».
За высокой спинкой его кресла возвышался рослый унгол-телохранитель, чей обнаженный мускулистый торс был испещрен смертоносным металлом — кинжалы и ножи торчали прямо из складок его плоти.
- А, Ракша Еремеевич! - произнес чекист, отлаживая в сторону бумажную работу и жестом предлагая тому присесть — Рад знакомству. Прошу присаживайтесь.
Унгол взяв с соседнего столика графин и две чарки поставил их перед боярами.
- Я много наслышан о вас... - наполняя тару прозрачной как слеза, дорогой, идущей на экспорт водкой, продолжал тем временем Шуйский — В особенности от боярина Голицына...
Герхард фон Шрайк тем временем нетерпеливо мерил широкими шагами гостевую комнату, а его спутник молча сидел на софе, перебирая в сильных пальцах четки, сделанные из костяшек убитых им культистов и зверолюдей. Его могучий молот тем не менее был рядом, прильнув к воину-монаху как верная жена.
Молодого охотника на ведьм выводила из себя одна мысль о том, что пока он тут ждет аудиенции у главы чекистов след беглецов, которых он выслеживал, может окончательно остыть.
Фон Шрайк попытался успокоиться и думать рационально. Здесь, в землях Кислева — он чужак и не имеет никакой власти. Поэтому ему и нужна помощь этого Шуйского. Без помощи местных властей ему никогда не найти проклятых еретиков и добить культ.
Его мысли перенеслись на пару месяцев назад, в Бехафен, где он раскрыл крупную секту демонопоклонников в самом сердце Остермарка. Перед глазами снова мелькнул кровавый штурм их логова. Ярость культистов, бросавшихся волнами прямо на аркебузы и мечи Имперских солдат. Как разверзся ад, когда хаосопоклонники стали призывать демонов. Гибель очень хороших людей.
Бегство лидеров культа: Бехафенского Мясника, Лукреции Морено, Созерцателя и Гюнтера Кляйна.
К счастью несколько взятых в плен еретиков под пытками выдали их планы — перебраться в Кислев и начать там все заново.
Но они не учли лишь одного - Герхард привык доводить все до конца.