- Ооо, - простонал Эван. Было похоже на предсмертный стон, но, как оказалось, Хоб и не думал умирать. Перегоревший окорок попытался привстать на локтях, усиленно моргая. Муть перед глазами всё еще держалась плотной пеленой, изредка Брухе казалось, что он узнает знакомые черты Марракеша, его крашеную гейскую челку, тогда из него самопроизвольно вылетали слова типа:"Пид*рас...ублюдок...", затем боль заставляла Хоба заткнуться. Витэ делало своё дело, исцеляя тело, но до полного выздоровления было ещё ой как далеко, особенно учитывая, что на втором плане, после боли, Эван ощущал голод...Что ж, аппетит - признак того, что всё не настолько пиздецово.
- Ох, бл*дь, - уже чуть более уверенно заявил Хобстоун в ответ на реплику Флоренс, когда мутное пятно перед глазами, наконец-то, обрело более менее знакомые черты Тореадора.- Ну...джигу не..станцую, но...аргх, мать твою...на свиданку...пригласить тебя ещё смогу, Дрейк, - прохрипел Эван и попробовал подняться на ноги. Медленно, но верно. То что сейчас творилось вокруг него Хобстоун воспринимал слабо, предпочитая действовать сейчас только от собственного состояния, которое было мягко говоря х*евым.