Шаг за шагом четверо шли - один ведущий волей музыки, и трое ведомых ей, один показывающий путь и трое ступающих ему вслед, один вещающий слова мудрости, и трое слышащие их.
Один раз раскрывшись, жившая в арфе память не останавливалась. Куда бы не ступала нога сэра Данкана, куда бы не долетала музыка лета там замок преображался на глазах. Зеленели и исчезали мхи, сменяясь летним вьюнком, змеившися трещины сглаживались. Следом за рыцарями пестрели цветы, очищались темные, застоявшиеся воды в садовых чашах, и тихие, заросшие тиной ручьи начинали звенеть ясными голосами. Мертвенные светочи вспыхивали ярким теплым светом под старыми сводами, что переплетением ветвей, арками сомкнувшихся рук простерлись над высокой широкой лестницей.
- Не ищет верный конь другого господина, не ищет верный пёс другого господина. - Ответил Киер, ступая впереди рыцарей, впереди лета, шаг - по холодному камню, шаг - по росяной траве. - Как клялся я королю Мабору в вечной верности так и приму решешие его. - Он на шаге полуобернулся через плечо к Тэмлину и едва заметно улыбнулся. - Что хуже может быть, о рыцарь, чем жить остаток дней без памяти о свете, но с памятью - о бесчестии?
Мало встретилось им на пути детей Богини этого темного замка. Мало было тех, кто не следил сейчас за поединком короля Мабора и рыцаря Бранда, древнего из Дану и столь же древнего из фьер-мор. Мало оставалось под арками и в окутанных тишиной палатах. Но будь то паж на побегушках или тюремщик, малый дух, из тех кто мягкими руками расчесывают огромных рысей или же стоящий на посту рыцарь, каждый слышал музыку королевы Нии, память королевы Нии, ветер, и свет, и лето королевы Ние. Были те, что падали наземь в боли. Зажимали уши руками, под недоуменными взглядами золотых рысьих глаз корчились, темнея лицом. Отвердевшее сердце их трескалось под памятью прошлого, рассыпалось под музыкой, и слишком многие пали на землю из дома короля Мабора в этой боли.
Но были и те, что, словно пробужденные от очень глубокого сна, оглядывались вокруг, словно видя впервые и замшелые стены, и темную воду. Воздух застоялый, тяжелый, вдыхали словно впервые. Пусть и малое число их было, но следом за музыкой они шли, поднимаясь вверх по высокой лестнице, один шаг - по стылому камню, второй - по зеленой траве; едва перешептываясь, многие, сами того не осознавая, со слезами в глазах.
Переплетенные руки высоких арок оборвались впереди, и яркий, блекло-белесый цвет бросил назад длинные тени рыцарей и идущих вслед за ними Дану. Перед ними был великий холл замка Мабор.
Нет детям Богини надобности в ремеслах людей, в мощенных крышах их, и рукотворных колоннах их, в искусственных камнях стен. Кольцо древних, окаменевших деревьев - вот великий зал замка Мабор. Прямые и могучие стволы их колонны, резные от возраста ветви их - крыша, массивные корни их - стены да скамьи, и земля широкого холла магией и временем уложена так, что стала та земля тверже мрамора, но шелковой как стекло.
Данкан видел чужой памятью каждую травинку, что ранее росла здесь, каждый исчезнувший лист, каждый живой вьюн что сейчас, окаменев, поддерживал бесчетные светочи в расселинах коры да разломах ветвей. И даже увидев короля Мабора, вздымающего тяжелый меч - выщербленный, и старый, и смертельно опасный спустя все эти века, - увидел его сэр Данкан сначала через любовь и память королевы Нии: молодым обликом, благородным чертами, среброволосым, с бездонным ночным небом в глазах, со станом статным и гибким, улыбкой быстрой и легкой, и движениями полными королевской грации.
Не таким увидели короля Мабора сэр Аарон да сэр Тэмлин. Не таким знал его сэр Киер, остановившийся на кромке лестницы в почтении.
Высок и могуч был король Мабор, но тяжел в движениях словно вырванное с корнями дерево: земля содрогалась под стопами его, раскалываясь в стеклянную пыль. Под гнетом лет ссутулились спина, в полусне веков горб вырос на прежде стройном стане. Темен обликом был король Мабор - в спутанных волосах ядовитый плющ, багряные мхи переплели бороду, и в глазах нет более звезд, но разбуженная вновь ярость к рыцарю фьер-мор. Тот, хоть и сам весьма немалого роста, ныне был был словно паж перед взрослым, и лишь быстротой и гибкостью уходил от удара за ударом; щит его из стали и перламутра давно расколот был в поединке, и броня пробита ударами в нескольких местах.
Кровь - ярко-алая на руках короля до локтей. Кровь собирается тяжелыми каплями, падает на растрескавшийся пол, уходит в холодную землю. Кровь невинно пролитая, несмываемая, гнев и клеймо богов, куда бы не шёл король, чего бы не касался. Лаува дарраг звали Мабора фьер-мор, чьи родичи и близкие из Дол Арлена навеки были погублены в тот день, вытравлены из укрытий и убиты на пороге своих домов безвинно; их кости скинуты в колодец без погребения, их имена навеки забыты.
Поэтому не только честь вела сейчас руку сэра Бранда, но и мщение, и темная ярость его, опасная как подводное течение, делала его равным королю по упорству боя, и был Мабор ранен. И был сэр Бранд ранен не менее, потому что хоть искусен был рыцарь фьер-мор немало, был древний клинок продолжением руки короля Мабора, воли его, и ярости. И воды Дол Арлена не отвечали рыцарю Белого Утеса.
Многие глаза следили сейчас за поединком, неотрывно, с затаенным ожиданием решающего удара. Полускрытые призрачным светом и тенями, возле стен великого холла толпились Ши - бледные, золотоглазые дети леса Темной Клятвы. Были здесь юноши и девы, рыцари и охотницы, и барды, чья музыка оставалась молчанием, и советники, чьи советы были давно невостребованы.
И Иллиостар. Иллиостар Две Тени.
Он тоже был здесь. Наблюдая как послушные его замыслам мариотенки ведут последние узоры своего танца.
И он, наблюдательный как всегда, первый заметил новоприбывшую группу, ещё когда те ступили на порог. Один взмах руки, короткий приказ - и послушные каждому его слову рыцари бросились к небольшой группке с золотой арфой. Сердца этих рыцарей, послушные воле Двух Теней, были глухи к музыке, и хоть были те что пали от боли, многие, слишком многие продолжали идти сквозь боль. Киер Погубитель Ветров обнажил клинок и глубоко вздохнул лето - на прощанье. Кроме него лишь сами рыцари были столь-либо воинами: Ши, что шли за памятью королевы Ние и столпились сейчас за спиной рыцарей были, в основном слугами - слишком мелкими и незначительными, чтобы быть в окружении Иллиостара Две Тени столь-нибудь постоянно и внимать его речам. У кого-то был нож, у кого-то - вертел или ветка дерева, но у тех, кто приближались к ним была глоссамерная сталь поверх пустых сердец и мечи из зачарованного дерева, и каждое из этих лезвий не раз испило кровь.