В ответ на слова Тэмлина ударил в рыцаря Ши гнев освобожденного пламени - только и успел Тэмлин выставить щит, на коем серебро с золотом почернели в момент, но тут же вздыбилась сама земля под ногами прибывших рыцарей, поднимая каждого на безумном гребне перед тем как бросить кулем плоти и костей о камень. Не колебался в атаке светловолосый Фиаллан, ни смирили слова мудрости жгучей ярости рыжего Эдана, и лишь темноволосый Погубитель Ветров, закусив губу до соленого привкуса, взмахом руки отвел падающий на Айдахо кусок замшелого гранита, щитом ветра расплескал ринувшиеся к сэру Аарону жадное пламя.
Чему верить, если сердце говорит одно, но долг твердит другое? Чему верить, если сердце и вовсе молчит, а долг тёмен и стар как застоявшаяся кровь?
- Предательство! - Воскликнул быстроглазый Эдан в гневе, но в этот момент мозолистые пальцы Данкана коснулись струн, и музыка - музыка зажглась вокруг четверых рыцарей солнечным ореолом. Брызнула в стороны, словно жаркие лучи, усмиряя огонь и беснующийся камень, день принося сквозь ночь. Сквозь прозеленевшие яркие мхи подняли головы цветы, голубые, как позабытое небо, белые, как позабытые облака, и ветер - в первые за долгие годы, тронул кроны, наполняя их запахами позабытого лета. Не мастер был сэр Айдахо с арфой, более привычен мечу, и копью, и щиту с луком, но словно рука Господня вела его руку, и не знал рыцарь наваждение ли тот дивный оазис, что расцвел вокруг, память ожившая или же истинная магия давно ушедших времен.
Если сердце живо, воспоминания сколь ни будь горькие, приносят согласие, и печаль.
В то сердце что черно, и отравлено, даже радостная память приносит лишь ненависть и боль.
Мелодия золотой арфы повергла Погубителей Огня и Камня на колени, зажимающих уши, отворачивающих глаза от света. В ответах лета их строгие лики исказила ужасные гримасы, но светловолосый Фиаллан из двоих преодолел боль и шаг за шагом, сцепив зубы как дикое животное, направился к Данкану, потемневший как базальт меч в его руке взламывал выросшую траву и сминал цветы как грязевой сель.
- Ни...один... не ... пройдет... - Прошипел рыцарь (да рыцарь ли более?) поднимая руку на так и не обнаживших оружие, но в этот момент глаза его закатились и рухнул он на колени в беспамятстве. Дыхание его, скованное было силой бывшего побратима вернулось в его тело лишь спустя.
Киер спрятал меч в ножны и воззрился на четверых рыцарей, вокруг которых смягчалась взломанная земля и старые стены замка на глазах сбрасывали года. Погубитель Ветров позволил себе закрыть глаза, вдыхая напоенный ароматами воздух, и когда открыл их, не было там радости, но грусть, грусть и решимость.
- Ради вас предал я побратимов, и нет под небом и землей такого волшебства, что смоет это преступление. - Произнес он вслух, не ища прощения, не прося пощады. - Но невозможно слышать музыку королевы Ние и совершить то, что совершили они. Какое безумие охватило их? Того не знаю. - Он убрал ладонь с рукояти меча и поманил путников вслед за собой. - Какова не была бы цена, я провожу вас к королю Мабору, и пока вы не обнажите оружия против него, не обнажу его и я.
- Идите без меня. - Хрипло произнес сэр побледневший Лосстар, тяжело держась за бок. - Ударило меня камнем и покамесь буду я более помехой чем помощью.
Арфа жила в руках Данкана, не останавливая мелодии, не отпуская его пальцев. Её музыка звала вперед. Только вперед. К любимому, встреча с которым растянулась доселе на столь долгие годы...