И случилось так, что следуя явленной ему воле богов, рыцарь Золотого Ясеня и спутники его последовали сквозь ночь, скрытые от гончих короля Мабора чарами более сильными, чем могучее колдовство искавших их Ши, что заполонили лес словно сорванные с ветвей осенние листья. И пусть на миг поколебалось сердце сэра Тэмлина Мак Уиншена на этом пути, всё же упорно продолжил он следование, пока не завершился тот путь в таинственном замке.
Стар и забыт был замок. Древний камень его переплелся с могучими древами еще до того как кто-либо из вошедших, или отцов их, или отцов отцов их, ходили по земле, и забыта ныне была история, врезанная в тот камень рукой умелой, горестной рукой. Немой была песня темных листьев, неведомой даже нашедшим эти стены, и камень успел стать пылью с тех пор как последний раз проходил здесь искуссный резчик.
Но среди сомнений спутников своих, непоколебимой была вера сэра Тэмлина Мак Уиншена, и недрогнувшей рукой разрубил он сребную цепь, что дотоле сдерживала запертные перед ним врата - единым ударом меча, сверкнувшего словно луч света. Со звоном посыпались на землю потемневшие кольца, и распахнулись пред ним врата, и вперед вышел рыцарь Золотого Ясеня, слыша теперь явственно слабые звуки арфы, что словно легким летним дождем обдали его уставшее тело. Такой красоты и легкой печали была та мелодия, что даже камни расплакались бы, не истратив они прежде все свои слезы, даже горы пустились бы в танец, слыша они переборы золотых солнечных струн.
Но путь к сердцу замка не был еще свободен.
Встал перед сэром Тэмлином страж, - страж из камня, страж из дерева, страж из плоти, гигант в два человеческих роста, каждая рука его как ствол могучего дерева, меч его шумел голосом горного обвала. Побежденный некогда в честном бою, священной гесой был обязан тот страж на вечную службу в этих забытых покоях, вечную как его жизнь, и неустрашимую как его смерть. Четыре темных глаза воззрились на рыцаря Ши сквозь прорези шлема, что был плоть от плоти самого стража, и голосом тяжелым молвил он:
- Сойдись со мной в честном поединке, рыцарь, или поверни назад и не возвращайся более.
Блеклый свет, вспыхнувший по мановению искаженной руки, не мог разогнать всей темноты величественного круглого зала, в который вошел сэр Тэмлин, так что стоявший перед ним гигант фьер-мор, - а это мог быть только фьер-мор, чудовищный в своем потерянном величии - казался в нем почти карликом. Темный купол зала, темные мозаики под ногами, темные стены - и цветы, поникшие цветы на этих стенах, и застывшие темные деревья, взрезанные той же умелой рукой, и божественная, живая песня арфы, вплетающаяся в это запустение как глоток свежего воздуха в стылую тюрьму; даже с плеч людей словно кто-то снял половину тяжелого груза, когда заслышали они эту мелодию.
Тюрьмой и был этот зал для безымянного стража, и его собственная клятва была ему тюремщиком, и долгие, долгие годы лишь тихая мелодия была его верным собеседником, так, что произнеся слова вызова и приветствия замер он, словно пораженный звуком собственного голоса. Но меч держала недрогнувшая рука, когда страж поднял лезвие, указывая за дверь за спиной рыцаря Ши.
- И тогда тебе не будет причинено вреда. Иначе лишь смерть найдешь ты здесь.