Ревущий Каттен буквально парил над землёй. Его топор забыл про эльфийские лесопосадки и отныне вершил судьбы низших существ. Пробой пера для новой ипостаси инструмента стала жизнь юного любителя покопаться в чужих кишках. Испуганный гоблин попытался избежать удара, но, заторможенные ужасом, его движения лишь упростили задачу Ликоткокеба: лезвие топора со свистом вонзилось в шею жертве и с сочным хрустом перерубило позвонки. Из разорванных артерий хлынули потоки бурой крови. Тело поверженного обмякло на эльфийском трупе, а рядом, в полуметре от хозяина, клыкастое рыло безмятежно смотрело на мир из сорванного топорищем капюшона.
Страх покинул труп и перекинулся на гоблина в ржавом панцире. Сжав плоть эльфа, тот вдарил стрекача, направляясь к яркому костру позади батальной сцены и, вероятно, к лагерю гоблоты:
- Эрпе, здсь дух грррыыы...
За ним ринулся поджарый пёс Накиса.
Сам дрессировщик прокрался с лестницы к подавившемуся гоблину. Тот сумел отрыгнуть жеваное ухо и теперь вымученно хрипел в прежней позе. Попытку Идарэвона украсть ножик он встретил вялым, но решительным отпором, за что и получил удар сапогом в щербатую рожу.
Бер с казенными копьями успешно преодолел лестницу и застал поле боя, описанное выше. А в лестничную арку уже ныряла прагматичная Стукос и, странное дело, сам Подозрительный Человек В Плаще. Двигался он с грацией кошки, почти бесшумно.