Чужой воздух наполняет легкие, сотканный из тысячи мельчайших ароматов. Это сложнейший код, который, попадая в тело охотника расщепляется и абсорбируется им, впитывается прямо в кровь. Чужой мир с каждым вздохом становится все более понятным. Сокол на плече нетерпеливо щелкает металлическими перьями, жажда хозяина передается ему, заряжая стремлением найти и поразить.
Руки раскинуты, взор обращен к бездонным, холодным небесам. Зарождаясь на самом дне естества яутжа, на уровне нитей ДНК, в которых кроется бессмертная мудрость тысяч поколений предков, наружу рвется рёв – долгий и протяжный, многократным эхом проносящийся над поросшей редкими деревьями равнине. Примодиальный страх будоражит округу – поднимаются в воздух бесчисленные стаи птиц, спугнутые, бросаются прочь пасущиеся стада. Мир извещен о прибытии охотника.
Сокол издает короткий механический клекот, снова щелкает сложенными крыльями. Яутжа не знает, как предки научились передавать бездушной машине свои чувства, но уверен – они умели это делать. Ничем иным подобное не объяснить. Он видел машины примитивных видов – они чужды даже оттенков эмоции. Только истиннй создатель может научить творение чувствовать, как он. Восхищение мудростью предков в очередной раз оформляется в сознании охотника четким образом. Он отпускает сокола.
Птица взмывает в небо, через мгновение полностью растворившись в его холодной синеве. Не дожидаясь этого, яутжа бросается вперед, с первого движения заставляя тело двигаться на пределе своих возможностей. Светило еще не напитало землю своим теплом, она проносится мимо в бессчетных оттенках синего и голубого, лишь изредка пестрея мелкими вспышками теплых цветов – грызуны, птицы, прочая мелкая живность. Все это мало интересует яутжу. Его цель должна быть куда более крупной. И куда более опасной.