Бенджи посмотрел на Элинор, криво усмехнулся, едва заметно качнул головой, указывая на стол перед собой.
- Девочка, что ты знаешь о жизни? Что бы вот так стремиться к неизбежности? Присядь и послушай того, кто знает о ней чуточку больше. - Бенджи посмотрел в сторону бара, за стойкой которого виднелся помятый Сильвер.
- Бармен, бутылку виски и две стопки. Старый, добрый "Jack Daniel's" - мерило основных ценностей и бальзам для израненных душ, чьи раны не заживут никогда, сколько бы ты не выпил, и как бы не стремился забыть все то, что было. - он снова посмотрел на Элинор.
- Ты можешь сказать, что я жалок? Можешь. Но ты не можешь видеть того, что у меня внутри, не можешь видеть тех падших ангелов, что трогают оставшиеся струны моей истерзанной души, не можешь слышать их фальшивую мелодию, не можешь уловить такт, в унисон которому бьется мое сердце. Ты спешишь вперед, стараясь поймать искру и разжечь из нее пламя, не зная о том, что это пламя поглотит тебя без остатка, оставив лишь серый пепел, развеянный случайным порывом ветра. Сядь, девочка, ты еще все успеешь. Но потом будет поздно, потом, когда ты поймешь, что твое стремление привело тебя в тупик, темный, грязный тупик, в котором ветер едва заметно шевелит обрывки старых газет и где старый уличный кот исследует мусорные баки, в надежде найти свой обед. Не торопись бежать со всех ног, пытаясь угнаться за мечтой, ведь все знают, что догнать ее невозможно. Каждый твой шаг, лишь приближает ту пропасть, которая разверзнется перед тобой, когда до мечты останутся считанные дюймы. Пропасть, через которую нельзя перебраться, в которую можно лишь шагнуть, закрыв глаза, дабы не видеть той бездны, что тебя поглотит. - Джек снова посмотрел на бармена, ожидая заказанную бутылку виски и стопки.