Клиника Таггерта:
Натаниэль сделал для раненного шахтера всё, что мог, и теперь оставалось лишь надеяться - парня по имени Ник осторожно увезли домой на скрипучей самодельной каталке, и доктор Таггерт пообещал родне, что примчится по первому же вызову, если Нику вдруг станет хуже, хотя Нэт не был уверен, что это произойдет - рана чистая, и, несмотря на обильное кровотечение, парень всё же выжил, а, значит, его жизни, по идее, больше ничего не угрожает.
Правда, Таггерт за годы практики удостоверился в том, что никогда нельзя быть в чем-то на сто процентов уверенным - вот, вроде, ходит пациент, да что там ходит: здоров, как скаг! А потом вдруг от лихорадки валится и угасает за считанные часы, в бреду воя и пуская слюни.
Тряпку бросил окровавленную на стол. Руки вымыл, водой плеснул на лицо, фыркая. А снаружи голоса послышались, скрип рессор автомобильных, топот ног. Опять. Уже к двери направился, когда кто-то настойчиво стал стучать в неё кулаком.
Открыл - а там Рик, из ополченцев. Изуродованный ударом когтистой лапы мутанта экс-сталкер самоучка, по словам некоторых. Слышал Натаниэль историю о том, как Рик в Некрополис сунулся в одиночку, рассчитывая сделать что-нибудь полезное для города и, наверное, лелея надежду прославиться, как те сталкеры из сказок и легенд, что клондайки редких технологий и артефактов прошлого отрывают в развалинах разрушенных войной городов. А потом его на горбу своём этот парень, Доберман, притащил, кровью облитого, изуродованного и сломленного. С тех пор как-то не видно тяги к приключениям у Рика. Но ты-то его уже таким узнал, ведь всё это произошло еще до того, как тебе, известному в определенных кругах доктору из Большого, пришлось перебраться в этот.. городок.
- Раненные торговцы, из Пустоши. Помощь нужна.
Что оставалось делать? Врач не знает перерывов и отдыха, пока страждущим требуется помощь. Попросил, чтобы Бетти позвали - с ней было бы спокойнее работать, ведь её можно было попросить зажать артерию, пока ты её сшиваешь, или следить за общим состоянием больного. Да, две лишние руки очень бы пригодились.
Бетти прибыла через пару минут. На лице - озадаченность, смущение, но и какая-то уверенность твердая в глазах блестит, сверкает. Готова помогать тебе, что бы не потребовалось.
Провёл первичный осмотр, едва раненных занесли. Пока ждал Бетти, мыл руки опять, дезинфицировал инструменты, подумал, кем первым заняться. У мужчины - грязное огнестрельное ранение, коленный сустав частично раздроблен, повреждена двуглавая мышца бедра; пропальпировав наспех, утвердился во мнении, что имеет место трещина или перелом одного или двух ребер. Несколько неглубоких царапин, ссадины, ушибы - возможны трещины костей пальцев, судя по припухлостям, но составить полную картину не имеется возможности, потому что времени прощупывать больного нет, а в сознание он еще не пришёл.
Может быть, это к лучшему.
У девушки - глубокое рассечение правой брови, вполне вероятно, с переломом или трещиной черепной кости, глазное яблоко, вероятно, повреждено. Плюс, ранение длинной мышцы головы, видимо, огнестрельное, судя по неправильной форме раневого канала, но там уже несерьезно - почистить, забинтовать плотно и порядок, опасности для жизни нет. Синяки, ссадины, возможное сотрясение - не в счет.
Бетти явилась, велел ей облачиться в халат и вымыть руки.
А потом, когда обернулся, увидел, что чернокожий мужчина со страшно выгнутой ногой, уже не дремлет во сне, наполненном болью и муками, а открыл глаза и вполне осознанно осматривает пространство вокруг себя.
* * *
Четыре стены, затянутых дешевыми обоями, выцветшими от старости. Шкафы и ящики, столбами тянущиеся к потолку, забитые книгами и инструментами - дикое дело, для этих-то мест. Металлический стол, на котором ты лежишь, холодит спину. Почему-то кажется, будто скаг глодает твою ногу, медленно и методично пережевывая колено, и тебе хочется выть и стонать, но ты сдерживаешь себя потому, что знаешь - ты потерял сознание в фургоне, а очнулся в помещении, и слышишь чьи-то шаги, и журчание воды и чье-то напряженное дыхание.
Поднимаешь голову. Прямо перед тобой - мужчина, в белом халате. Девушка рядом с ним, спиной, руки моет. Твой пистолет - там же, где и всегда: в кобуре на правом бедре. Левая нога чуть выгнута под углом, и штанина пропитана густой, темной кровью. Боль дает о себе знать, едва ты пробуешь неловко шевельнуться.
А справа, на другом столе металлическом, Луиза лежит. Живая. Лицо в крови, но живая - ты видишь, как её грудь тихонько поднимается вверх, когда легкие втягивают в себя теплый, густой, пропахший медикаментами и травами воздух, а потом опускается вниз, и слипшиеся от крови колтуны темных волос на лице едва шевелятся от почти неслышного дыхания.
Офис Мэра:
Пыльные улочки дневного Лирвиля - жарища невыносимая, люди бездельничают в тенях, потому что дома еще хуже - дома душно, потому что кондиционер - вещь дорогая в плане электроэнергии и не очень-то долговечная. Сидят, обмахиваясь шляпами и платками, пыльные, потные. Бородатые лица шахтеров, лишившихся работы и еще не осознающих это. Смуглые лица их жен, взгляды настороженные - они признают силу Лейтон, её мужество. Не каждая согласилась бы взяться за роль защитницы в этих краях, где женщина с оружием - либо рейдер, либо совсем уже истасканная жизнью представительница люмпен-пролетариата, защищающая своё право на жизнь, в том числе - и интимную. С последними - да и с первыми тоже - обычно быстро расправляются мужчины-с-оружием, поэтому трясти пистолетом в кобуре, если не умеешь им толком пользоваться - моветон.
Детишки хмурые - видимо, родители не разрешают шнырять по улицам и требуют оставаться на виду - время нынче неспокойное. И то верно.
Здание обшарпанное. Скрипучая дверь железная, на засове, который сейчас открыт.
Дверь, на ней табличка, в две строки: "Мэр Лирвиля, Альберт Симс";
Большой стол под дуб, истрепанное временем зеленое сукно, натянутое на его поверхности, настольная лампа со старинным абажуром, моноблок компьютерный, пузатый, доска клавиатурная, внезапно схожая с улыбкой бомжа на улицах Большого черными провалами в стройной линии буквенных клавиш. Шкаф-купе. И еще один, но с обычными дверцами, металлический.
Скот, телохранитель-наемник Симса, у входа сидит на стуле пластиковом, ноги закинув на стопку книг, перетянутых бечевкой тонкой. Сам Симс, внимательно рассматривая плотно перебинтованный указательный палец, обращает на Лейтон внимание только тогда, когда девушка соизволит кашлянуть. Скот, напротив, следит за ней, стоит ей появиться в помещении. Ему за это платят. И за внешней расслабленностью сквозит готовность напасть, некая агрессивность, скрытая от посторонних глаз.
- Что вам угодно, мисс Лейтон? - раздраженно интересуется мэр, - вы по поводу этого негодяя Трента пришли? Мои требования выполнены? Он сейчас под стражей?
Город:
Нэнси смотрит, как Роб запечатывает вход в шахту, как треплет шляпу шерифа пухлыми пальцами в нерешительности, будто не зная, что теперь с ней делать, куда её девать. Потом он уходит, следом за ним уходит Гэрри - его ждёт семья, у него есть дети. У Райс же есть только Харли - девушка подходит близко-близко, ладонь Нэнси пальцами своими сжимая. В глаза заглядывает.
- Ты как? - спрашивает робко. Её тоже потрясло всё это, но её там не было, она не видела, как шериф подорвался, не видела, как голова Фэнга слетела с плеч, словно кукольная, отломанная злобным ребенком. Не видела, как погиб бригадир, буквально пополам раскушенный огромным муравьиным волком.
Не видела - и слава тому, кто там за этим ебаным миром присматривает.