Крикнул Митч. Эхом стихающим голос отозвался в Пустоши, лишь в ушах еще гулко звуча. Тишина в ответ - только ветер, песчинки гоняющий по пустыне, гудит в каменистых закоулках. Схватил пушку свою, аккуратно отполз назад, приподнялся на колени, осторожно доковылял до другой позиции - заметил, что рука совсем занемела, и пальцы практически не слушаются. Оглядываясь, плащ приспустил с плеча, майку задрал - дельтовидная мышца припухла, а под кожей черной сеточкой-паутинкой какая-то зараза поганая. Будто кто-то краску угольно-черную в вену вогнал. Страшно. Слышал ты о таком. "Черная хворь" называется. Говорят, мрут от неё те, кто в старых разрушенных городах живет или от мутантов сбежал, но получил раны серьезные.
И, что характерно, в памяти не всплыл ни один случай исцеления какого-нибудь доходяги-сталкера.
Услышал что-то. Хруст песка по камню. Не стал винтовку тягать одной рукой - неудобно. Просто вытянул револьвер из кобуры здоровой лапой, затаившись за камнем. А когда выглянул..
* * *
Это несложно - двигаться тихо, особенно, если ты родился и вырос в клане "Гадюк", а воспитывал тебя дядя Джей. Рок, словно змей, полз между камнями, притаившись и поглядывая на холм, который, по логике вещей, облюбовал загадочный снайпер. Минута, другая, третья - тренированные мышцы, ловкие, выверенные движения, сила привычки. Трудно ли умеючи?
Вспомнил, как давным-давно, лет, наверное, пять назад - страшно подумать, как давно - вырезали лагерь каких-то бродяг. Целый конвой был: три фургона, два джипа. Еда, вода, топливо. Беглецы. Поселенцы. Дозорный с винтовкой на фоне ночного неба выделялся черным силуэтом, на крыше фургончика сгорбившийся. Фигурки у тлеющего костра, лица испуганные, тени пляшущие.
Хан приказал - вы сделали. Ты сделал. Ножом парнишку молодого снял - помнишь, как его глаза блестели, когда нож вогнал ему промеж лопаток, рот потной ладонью зажав, голову рукой запрокинув назад. Тихо сначала всё было, а потом уже, когда спалились, пришлось громко, с истериками, криками, пальбой. Альварез помер тогда. Ему какой-то папаша седобородый, из фургончика своего вырвавшись в одном драном исподнем, голову отстрелил из дробовика помпового - вот так, как стопку "буза" прикончить. Этого папашу, помнится, потом повязали, когда он девочку маленькую - внучка его, наверное, была - с пистолетом у виска увидал. Топливом побрызгали немного - много жалко же - и в костёр кинули. Гнойный еще хохотал как идиот, мол, "как полыхнуло, видали?" Настоящая кровавая баня. А ты ведь тогда еще был обычный солдат. Пушечное мясо. Такой же, как и Альварез.
Только быстрее, сильнее, лучше. Умнее даже. Поэтому Альварез сейчас только в памяти твоей живет, кости свои земле оставив. А ты, после стольких лет, все еще планету топчешь башмаками своими.
Дела.
Настороженно выглянул из-за камня невысокого, автомат наготове держа. Осмотрелся. Нету никого. Ушёл что ли?
Сухой щелчок курка, который для тебя послужил сигналом.
Развернулся. Вот он.
Лицом к лицу.