- Поняла. Тогда я думаю, тебе не стоит упоминать при них "дъявола", - в глазах обращенных к Абрааму, как у побитой ни за что собаки, рос упрек. Зачем прицепился к ее воспоминанию тогда, если боится объяснять.
Тот же взгляд достался и Азуру, мимолетный и равнодушный - ты, мол, для меня такое же пустое место, как я для тебя - балласт.
Поев, а точнее наскоро перекусив перед сном, она, конечно, подобрела и об этом взгляде пожалела немного, но взгляд, как и слово, не воробей. Ничто не воробей, кроме воробья, в общем-то...
Однако, мыслей, помимо перенесенных оскорблений, у нее было достаточно. И одна, особенно яркая, не давала ей спать. В последние дни, то есть в те дни, которые она помнила, она вроде как и не спала вовсе. Лежала все время, страшась увидеть прошлое во сне, и потом уже, когда предрассветные лучи касались ее лица, вскакивала, удивленная тем, что спала.
Сегодня, после того, как несколько воспоминаний все же посетили ее, Эве было особенно страшно и дрожала она отчасти и от испуга.
Закутавшись в плед, Эва покинула место стоянки. Повсюду жгли факела - своеобразный предсмертный уют - и она вновь вернулась к своей мысли.
Что если она принимала во всем этом непосредственное участие? Что если по своей воле? Поддержала сумасшедшего, помогла ему.