Осиротевший без хозяина, дом встретил Дебору грустными окнами без занавесок и полупустыми комнатами, часть мебели из которых уже вынесли или накрыли белыми простынями от всеразъедающей пыли.
- О, мисс Льюис, какой сюрприз! – Пении порозовела от удовольствия, - я только что поставила чайник, пойдемте!
Из прежних слуг Деборе больше никто не повстречался. Как выяснилось, они постепенно разъезжались, находя себе новую работу.
Когда рассказ, съехал с дежурных фраз на главное – то, из чего, собственно, Дебора была здесь, Пенни поежилась и слово в слово передала ей подробности своих таинственных встреч с мистером Соллини.
- Мне кажется, это не он…- шепотом провозгласила она, - то есть, он, но не живой… - еще тише добавила и рука. Державшая тоненькую фарфоровую чашечку, ощутимо задрожала.
- Хотите, разбужу вас, если это повторится снова? Вы ведь останетесь на ночь? Уже поздно уезжать, - и, глядя в окно, она снова поежилась.
Ночью Деборе не спалось. Пустой дом жаловался, скрипя и стеная. И, несмотря на то, что Пенни находилась в соседней комнате, Льюис было не по себе.
Глухой стук в дверь спальни заставил сердце оборваться, а потом заново застучать, с удвоенной скоростью.
- Это я, - шепот маленькой горничной едва пробрался сквозь оглушительную работу сердца.
Стоило Деборе открыть, как Пенни вцепилась в нее и потащила по темному коридору к белеющим проемам окон возле входа.
- Он там!
В окно действительно виднелся темный силуэт. То ли одетый во все черное, то ли стоявший под правильным углом к залившему все вокруг лунному свету, но лицо и даже фигура угадывались слабо.
Когда же Дебора открыла дверь, перед крыльцом никого не оказалось. Только белел на черной гравийной дорожке
конверт.
Лежащий внутри одинокий листок гласил почерком мистера Соллини:
"Дорогая Дебора,
Мне очень жаль, что так вышло. Мне нет ни оправдания, ни прощения. Я лишь рассчитываю на понимание.
Я использовал вас в качестве приманки. Давно подозревая Дженни, я хотел вывести ее на чистую воду. Я пригласил вас, очередную журналистку в свой дом, будто бы одержимый желанием написать свою биографию, но целью моей было дать Дженни понять, что я влюбился в вас. Не обижайтесь, в вас невозможно не влюбиться, но после гибели моей невесты от рук этой недостойной женщины, мое больное сердце закрыто для любви.
Не вспоминайте лихим словом и мистера Прайса, он никуда меня не увозил, держал в курсе происходящего и скрылся, как только злодейка вновь взялась за старое. Нелегкой ценой я восстановил справедливость и жизнь моя в глазах общественности была закончена так, как я того и хотел.
Простите меня, я буду вечно помнить ваши сияющие глаза"
Окрестности дома встретили Дебору умиротворенной тишиной. О присутствии здесь кого-то еще не было и речи.