- Знаете, - в тон ему усмехнулся Кросби, - до две тысячи десятого я тоже предпочитал отвергать псевдонаучные теории. До встречи.
Детектив, все еще улыбаясь чему-то задумчиво, покинул палату.
Почти сразу же дверь вновь открылась, впуская чернокожую медсестру. Она критически оглядела Генриха. Поджав губы, строго взглянула на показания приборов, потом снова на мужчину и выдавила:
- Вам нужно поспать.
Подкрутила что-то в капельнице и, удовлетворительно кивнув, вышла.
***
Несколько минут результат ее манипуляций не наступал. Дверь щелкнула, открываясь. Золинда Ашни была одета также, как и в последний раз. В руке ее по-прежнему был томик Ницше, а из дамской сумочки торчала рукоятка то ли топора. то ли большого молотка.
- Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище, - назидательно провозгласила она, ядовито улыбаясь.
Стало ясно, что это сновидение. Кошмар даже, скорее всего. Голос женщины звучал, рождая эхо, словно она говорила со дна колодца.
- Как же, как же это произошло? - нараспев проговорила Золинда, вынимая из сумочки слишком крупную кувалду. Будь это реальность, она ни за что не поместилась бы там.
Фрау Ашни вразвалочку подошла к креслу, где до этого сидел Кросби. Теперь там, будто истукан, безмолвная и отрешенная, сидела Эника Шварц. Генрих готов был поклясться - секундой ранее ее в кресле не было.
Белые туфельки точь-в-точь, что были на ней в тот роковой день, тотчас помялись от внезапного, довольно гулкого удара. Удар за ударом. Эника не кривилась от боли, сидела также неподвижно, а кувалда, опускавшаяся на ее ступни, выглядела поистине гротескно в нежных ладонях продавца обуви.
- Туфли безнадежно испорчены, - улыбаясь, констатировала Золинда.
И в задумчивости, как до этого Кросби, прошлась по палате.
- Другой вариант! - она вернулась к креслу, где все уже вновь было в порядке. Эника сидела словно статуя, белые туфельки снова стали как новые, залитый кровью пол чудесным образом очистился.
На этот раз Золинда сняла обувь Эники и повторила всю операцию. Как ни зажмуривался Генрих, вид ломаемых костей и разможженных мышц буквально стоял у него перед глазами. Звуки, сопровождающие действие, были соответствующими.
- Итак... - чуть отошла Ашни, любуясь результатами своего труда.
Затем надела на окровавленные, висящие словно тряпки, ступни, туфли, тут же пропитавшиеся кровью.
- "Посмотри назад, посмотри назад! С туфельки капает кровь,туфелька была мала, и сзади сидит не твоя невеста!" - продекламировала она и текст показался Генриху знакомым.
Неожиданно очнулась Эника. Переведя безумный взгляд с кувалды на собственные ноги, она закричала неестественно, слишком высоко. Звук был похож больше на сигнализацию.
***
Наконец, Генриху удалось проснуться. Состояние после лекарства было еще слишком туманным, воздуха как будто не хватало, зрение никак не желало проясняться - похоже, кто-то снял ему очки.
Возле кровати, лицом к нему, стояла размытая фигура. Светлые волосы, серый костюм, черная сумка.
- А завистливых девиц ослепили и подвергли порке - чтобы не зарились на чужое.
***
- Показатели упали, я же просто так не позову, - недовольно бурчала темнокожая медсестра,что-то показывая мужчине в белом халате на мониторе.
- Переводим... - коротко бросил он и вышел.
За ним в коридор высунулась и медсестра, зовя каких-то Джин и Бри.
Спустя десять минут Генриха везли по коридору, по направлению к выходу. Все, что он понял из их разговоров, был перевод в другую клинику в связи с ограниченными возможностями этой, и то, что его состояние требовало немедленных действий хирургов. Странно, но самочувствие его абсолютно не подтверждало их слов.