Эника явно старалась взять себя в руки - еще миг и начнет аутотренингом заниматься. Но дела ее похоже были плохи - девушку бил озноб, потеря крови может и казалась с виду незначительной, но организм не обманешь.
Тем не менее, чтобы отвлечься, она начала рассказывать, то и дело морщась и даже прекращая говорить, чтобы перетерпеть внезапные приступы боли.
- Я купила эти туфли только что, - широко раскрытые глаза смотрят в лицо Генриху с ужасом, предваряя страшные подробности, - и когда одела их, мне вдруг стало так ...жутко... - девушка в замешательства остановилась. Казалось, озвучив свою версию, она сама не поняла, что же так напугало ее. Несколько секунд она беспомощно моргала, пытаясь найти хоть какое-то объяснение своему непередаваемому страху.
- А потом стало больно. Я не знаю, почему, - слезы так и полились, будто того и ждали, - Я хотела вернуться, но магазин оказался закрыт. Я стучала...стучала, но мне никто не открыл. Потом я увидела кровь, я очень боюсь вида крови, - она вдруг осеклась. Глаза округлились и стали почти черными от расширившегося зрачка.
Наверняка, приступ боли был слишком силен - такого крика не смог бы вытерпеть, не содрогнувшись, даже самый выносливый врач-акушер.
Теперь интерес соседей, а заодно и полиции, вызванной какой-нибудь охочей до сплетен старушкой, был обеспечен.
Эника отключилась внезапно. Затихла разом и тряпичной куклой сползла со стула.
В этот момент в дверь постучали.
- Скорая. - послышалось снаружи.