Гном громко сопел, натирая стол на одном месте и бросая злые взгляды из-под кустистых, мохнатых бровей. О чем он думал лишь духам загробным известно, да не поделятся они мыслями Хроника, как их не задабривай.
Однако, при словах самого задиристого урюка насчет меню, гном сначала замер, непонимающе уставившись в пространство, а потом расплылся сардонической, совсем не гномьей, а скорее оркской ухмылкой.
- Меню? – Переспросил он неожиданно писклявым голосом. – Сейчас сделаем меню.
Достав движением чародея из подстолья скомканный, жирный, плесневелый листок пергамента и обкусанное, облысевшее перо с баночкой чернил, Хроник начал что-то с проснувшимся энтузиазмом выводить. Аккуратно. Стараясь, как примерная ученица Саврасской академии волшебства. То и дело останавливаясь, вдумываясь, расплываясь очередной ухмылкой, и продолжая строчить.
А за окнами битыми тем временем шумели ветра. Злые, недобрые. Алчные да дурноликие. Выли и стенали, заползая пальчиками холодными в таверну да сдувая свечи. Шум дождя превратился в грохот ливня. И донеслось до путников ржание лошадиное. Укоризненное.
Закончил гном поэмы выводить. Сунул перо уже непонятно какой птицы, чи гарпии, в чернильницу, и протянул листик эльфке, даря свою лучшую улыбочку.
- Небогато живем мы. Так вы, многоуважаемая дива, хотели таверной сией заправляты? Ну так, значится, могу подарувать почти бесплатно. За троллей.
Спрятал Хроник чернила в подстолье, да продолжил:
- А комната одна тока. На всех. Ежели хотите, можете сами поглядеть, покумекать. Из оставшихся шести: в одной комарье с болот поселилось так, что не выгонишь, да оводы огненны гнездовье свили, поскоку окон нема; в другой пола нет совсем, да давненько она используется для отходов; в третьей прудик есть, натуральный, через дыру в потолке наполняемый; четвертую бард занял достопочтимый; а пятую вы использовали уже, в качестве коновязи; вот и осталась всего одна относительно жилая.