Ли вошла под арку, нет, не вошла, втекла холодной змейкой и радость согрела ее. Это была радость от такого знакомого и любимого ей чувства, что сейчас случится что-то, что заставит ее забыть об этом мерзлом мире, ненавидящим все, что мило и привычно ей, что сейчас руки ее возьмутся за шероховатые рукояти мечей, и она, наконец, будет делать то, что умеет делать лучше всего на свете: танцевать.
Но дорога вела ее по изломаным позвонкам мертвого города, которого нет и которого не было никогда, по костям гнилого времени, осыпавшегося трухой в болотные омута. От арки - к арке, от плесени - к плесени. И камень, встретивший их с Фаем, был разочарованием. Ибо тут была только Смерть, а со Смертью какие танцы?
Но Ли улыбнулась, поскольку все вокруг нее было сказкой. Дряной сказкой с плохим концом и еще более мерзкими картинками, сказкой, которые не приснятся хорошим детям под едва слышный шелест шелковых занавесей, сказкой, которую она не расскажет никому. Даже Смерти. А в сказках на камне написано, что у путника есть выбор: три дороги и можно потерять коня, себя или ... Ли забыла, что там еще можно потерять в сказках, которые ей читали на ночь, да ее это и не волновало, ибо имя всегда было у нее на устах, и она не помедлила ни минуты прежде, чем едва слышным шепотом бросить это имя в стылый болотный воздух.